Уси специально задержал отправку тел с места, чтобы "гвардейцы" встряхнулись и внутренне завелись, глядя на своих погибших соплеменников, и озлобились против русских беглецов. Злоба придает сил и решимости.

Но не доверяя местным до конца, Нанкину все же удалось достать настоящего следопыта из китайцев, который будет работать не за страх, как аборигены, а на совесть. Он быстро взял след вражеской группы и Уси повел весь отряд за ним.

От собак он отказался сразу. Псы могли своим лаем выдать приближение загонщиков и это даст беглецам лишние мгновения для организации обороны. А бой в лесу штука крайне неожиданная и дело может повернуться всяко, особенно в случае с беглецами которым нечего терять.

Кроме того, на возможных путях движения русских забрасывались новые отряды, перекрывая им пути. Сейчас зона проведения операции, в отличие от прошлой, была небольшой, русские не могли уйти далеко после ночного боя, и вероятность их поимки значительно возрастала.

* * *

Светало. Рухнув на землю, Вадим Куликов почувствовал, что просто не может пошевелиться. Ноги отваливались, во всем теле запредельная слабость. Но надо идти, идти во что бы то ни стало, иначе смерть. Враг уже наверняка висит у них на хвосте. Об этом свидетельствуют кружащие вокруг, на грани видимости, вертолеты.

Остальные спасатели и спасенные выглядели не лучше, так же развалились под деревьями и тяжело дышат. У многих на лицах застыло выражение испуга перед дальнейшей судьбой. Каждый прекрасно понимал, чем этот побег для них грозит в случае поимки.

Вадим Куликов, кое-как преодолев свою усталость, он все же командир, встал и привлек к себе внимание.

— Итак… как вы понимаете, нас хорошо обложили со всех сторон… Потому валяться, откинув копыта нельзя, нужно уходить. Поскольку такой толпой шляться по лесу – последнее дело, я предлагаю разделиться на небольшие группы по десять человек. Так мы станем менее заметными и, при желании, сможем прошмыгнуть мышками под самым носом у китайцев.

— То есть, вы нас бросаете?! — выкрикнул один из спасенных, мужичок неопределенного возраста, среднего роста и с проплешиной на макушке и большими очками с толстыми линзами на носу. Одно слово – интеллигент.

— Почему? — как можно удивленнее переспросил Вадим. Внутренне поморщившись, потому как в реальности так оно и было.

Вывести из под облавы всех этих людей просто нереально. Куликов прекрасно отдавал себе в этом отчет, а значит нужно спасаться самому с теми, с кем это можно сделать. А этих оставить и пусть они своим суматошным передвижением по лесу отвлекают на себя внимание полицаев.

Эти люди не на его совести. Так что пусть за их судьбу сердце болит у Трофима и тех кто в порыве необдуманного патриотизма встал на его сторону и спровоцировал поход по освобождению пленных в частности у Бардова.

— Я говорю лишь о том, что нужно разделиться…

— Нас без должного руководства быстро переловят, и вы это прекрасно понимаете! Вы сами сказали, что нас крепко обложили! Получается, что вы нас спасли, а теперь бросаете на произвол судьбы! Зачем же вы тогда нас выручали из плена?! Нас же после этого в назидание другим убьют!

Толпа спасенных гулко зашумела. Куликов бросил убийственный взгляд на Трофима и Бардова и они поспешили отвести глаза.

— Молчать! Вы еще тут митинг устройте с ором на всю тайгу!!! Жалеете что мы вас спасли? Так вас никто не держит, берите и возвращайтесь обратно к китайцам. Глядишь, они вам в качестве поощрения двойную пайку выдадут.

Толпа тут же притихла. Добровольно возвращаться в полон никто не желал.

— Но и бросать нас тоже не дело…

"Вашу мать, — ругнулся мысленно Куликов. — Ну и что мне теперь с вами делать, а?!"

Зажмурившись от пульсирующей боли в голове и тем самым ее вроде как чуток уняв, Вадим устало произнес:

— Хорошо, идемте со мной… Но только с одним условием: вы впредь будете делать только то что скажу я, без вопросов, возражений и прочего словоблудия. Ясно?!

Вадим всех хмуро оглядел.

— Отлично, молчание – знак согласия. Тогда за мной.

В пути Куликов собрал вокруг себя солдат и поинтересовался:

— Надеюсь, никто еще не воспользовался неприкосновенным запасом?

— Никак нет.

— Замечательно. Пришло время им воспользоваться. Сейчас мы пойдем в отрыв.

— Бросим? — спросил Бардов, едва заметно кивнув назад.

Кажется, и он уже сам был не прочь это сделать, прекрасно понимая, что они взвалили на себя неподъемную ношу.

— Честно тебе скажу, Юрий, я очень хочу это сделать, но это трибунал… только это меня останавливает. Ну и… в конце концов, мы действительно взяли за их судьбы ответственность на себя, так что придется тянуть лямку до конца… каким бы он ни был. Так что нет, сейчас мы проведем классическую медвежью засаду с ловлей на живца. Чувствую я, буквально печенью, которую мне отобьют в случае пленения, что китайцы уже у нас за спиной. Так что, давайте…