— Мистер Старк ждет вас. — Мисс О’Лири открыла передо мной стеклянную дверь, снизу до половины матовую, выше совершенно прозрачную.

В комнате размером двадцать на двадцать футов стоял обычный конторский стол, и за ним сидел тот самый мистер Старк, с которым я созванивался о встрече. Обычный состоятельный американец – с медным оттенком блондинистых волос. Не красноватым, а с зеленовато-серым – бывает и такая медь. На памятниках. В остальном – просто полноватый улыбчивый поклонник учения Карнеги, следящий за зубами и пробором на голове более, чем за состоянием желудка: на столе стоял набор из “Макдональдс” и были рассыпаны пластинки жвачки Orbit, еще валялись коробочка с зубной нитью, прыскалка для свежести во рту, две баночки зубочисток.

— Здравствуйте, мистер Саура! — Неожиданно глубоким баритоном – по телефону этого не чувствовалось – поприветствовал меня толстячок. — А мы уже заждались! Очень рад! Очень! Меня зовут Джейсон. Джейсон Старк.

Он представился почти как Бонд. Джеймс Бонд. Только что на пальцы не подул, сдувая воображаемый дымок из воображаемого пистолета.

— Здравствуйте, — просто сказал я. — Вот, приехал решить вопросы с парнями с биржи. Знаете, Чарли погиб год назад…

— Да-да-да, — скорбно отозвался Джейсон Старк. — Такая потеря.

Мне не очень были понятны его страдания – какое ему дело до какого-то кентуккийца?

— Мы ведь даже немного дружили с Чарли, — поделился Старк. Врал, наверное. — Недолго, правда, но зато очень… качественно! Ну да ладно, — он сделал жест, словно смахнул слезу, — мир праху его. Хороший был человек. Да. Но после него остались некоторые дела.

— Вот-вот. Не могли бы вы мне помочь, мистер Старк…

— Конечно! Я уже созвонился, и завтра нас ждут. На саму биржу, на La Salle street 440, мы не пойдем, там делать нечего, но завтра в обед в итальянском ресторане Тутто – это рядом с биржей, нас встретят. Еще я взял на себя смелость заказать вам номер в Барнхэм-Отеле. Это здесь недалеко, — он показал пальцем за спину. — Практически в соседнем доме. Мисс О`Лири вас проводит. Она у нас новенькая, смущается, не обижайте мне девочку! — Он хитро прищурился и погрозил мне указательным пальцем. — А вечером я за вами зайду, покажу вам ночной Чикаго. Лучше, конечно, смотреть на него летом или весной, но и сейчас он тоже хорош.

Расстались со Старком мы практически друзьями. Он пообещал мне партию в снукер, а я ему – научить пить бурбон по-кентуккийски. Правда, я сам не очень знал, как это, но до вечера надеялся что-то придумать. Или позвонить Фрэнку – уж у того всяких уловок в загашнике было несчетно.

Мисс O’Лири на пару минут заскочила к боссу и вышла от него покрасневшей, будто получила хороший нагоняй.

— Мистер Саура, я провожу вас до гостиницы, — ее каблуки зацокали впереди меня.

На выходе из офиса она накинула на плечи черное пальтишко, сделавшее ее похожей на какую-то смешную птичку – маленькую и красноголовую.

Мы молчали в лифте, молчали, когда вышли из Чейз Тауэр, не разговаривая, дошли до Стейт-стрит, повернули на нее и через сотню шагов вошли в Барнхэм-отель. Его четырнадцатиэтажная башенка вырастала из угла более обширного здания – Relians Building, в стенах которого нашли себе место и Чикагский театр, и местная радиостанция CBS, и еще десяток известных организаций.

Мисс O’Лири остановилась у стойки регистрации – монументальной, обитой по фасаду кожей, с полированной до зеркального блеска столешницей. Она о чем-то разговаривала с портье, а я глазел по сторонам, удивляясь царящей здесь роскоши.

Еще минут через десять мы поднялись в номер – он оказался двухкомнатным. Угловым на седьмом этаже. В гостиной два окна (почти от пола и до потолка) в смежных стенах выходили на разные улицы – и это было очень необычным. Тяжелые темные портьеры, стеклянные двери, кушетка на изогнутых ножках, круглый стол темного дерева – все было дорого и непривычно. Это Захар намотался в своих путешествиях, а я выехал из Кентукки едва ли не в первый раз. Не считать же путешествием поездку в СССР? И каким бы я ни был патриотом своей страны, но то, что было в гостинице “Россия” и то, что я видел сейчас перед собой, различалось как небо и земля. Правда, и цена существенно отличалась.

— Будут ли какие-то пожелания, мистер Саура? — стоявшая на пороге номера мисс O’Лири видимо, получила какие-то инструкции, запрещающие ей оставлять меня одного.

— Как вас зовут, мисс? — я положил свою маленькую дорожную сумку в шкаф.

— Оссия, мистер Саура.

— Это ирландское имя? Что оно значит?

— Я бы не хотела об этом говорить.

— И все же? Ведь ирландские имена имеют смысл? Это не английские Джон, Том, Николас, Мэри. Я прошу вас. Если уж Джейсон назначил вас гидом, вы должны всячески помогать мне в этом городе.

— Маленькая олениха, — она теперь смотрела в пол, а щеки стремительно краснели.

Бывают такие люди, что от малейшей неловкости начинают чувствовать себя неуютно. Видимо, Оссия была как раз из таких.