— Милый! Любимый! — приговаривала дева между поцелуями. — Живой! Знай, суженый мой, я всегда в тебя верила и любила только тебя, а подлый Роберт меня околдовал богомерзкой магией.

Мелвин рассмеялся. Только после этих слов он начал понимать, что происходит. Вот, значит, какая она, Изабелла Айронсайд… Смазливая, раскованная, немудрено, что Роберт ее с блядью перепутал…

— Это не смешно! — воскликнула баронесса обиженно. — Сэр Роберт был таким гадким чернокнижником! Как прекрасно, что ты его убил! Он подавлял мою волю! Заставлял делать всякие гадости! Как хорошо, что ты расколдовался! А ты больше не будешь превращаться в дракона? Мне так нравилось, когда ты в перьях…

Мелвин поморщился.

— Да хватит тебе нос воротить! — рассмеялась Изабелла. — Я люблю разнообразие в любви! Мелвин, милый, пойдем в спальню, прямо сейчас! Чего ты такой скромный? Мог бы раньше признаться, кто такой, а то заладил: рыцарь знатного рода, рыцарь знатного рода, а какого рода, не скажу… Я так соскучилась по мужской ласке! В облике дракона ты тоже хороший, но мужчина — это мужчина!

Будь Мелвину лет тридцать или хотя бы двадцать пять, он бы отвернулся с негодованием от неприкрытого разврата, непосредственно граничащего со скотоложеством. Но Мелвину было восемнадцать лет, и юношеская пылкость еще не уступила место в его душе зрелой мудрости.

— Пойдем, — сказал он и облизнулся. — Я тоже… гм… соскучился.

Баронесса увлекла его в спальню, и следующие полчаса между ними не происходило ничего, что можно было бы описать в обычном тексте, не относимом к числу порнографических. Но замаскированные в опочивальне видеокамеры передавали все происходящее на спутник и далее во всемирный информаторий Земли, где трансляцию смотрели в прямом эфире полтора миллиона зрителей. За полчаса эта трансляция собрала более тысячи комментариев, большинство зрителей ругали оператора за плохое освещение, тот вяло отругивался, дескать, фильм документальный, категория amateur, чего вы хотите?

Закончив дело, Мелвин откинулся на подушки, и некоторое время расслабленно лежал, а его взгляд блуждал вдоль и поперек потолочных балок. Мелькнула внезапная мысль: «А вот если бы какой-нибудь мастер сумел бы сделать зеркало, достаточно большое и легкое, чтобы повесить на потолок, тогда можно было бы смотреть со стороны, как кувыркаешься с девкой, занятно, должно быть…»

Белла облизнулась в последний раз и сказала:

— Мелвин, милый, я так счастлива! Когда мы поженимся?

«Ну вот», подумал Мелвин. «А как все хорошо начиналось».

— Не знаю, — ответил он вслух. — А почему ты думаешь, что мы поженимся?

Большие глаза баронессы Изабеллы стали еще больше.

— Ты обещал! — воскликнула она.

Мелвин улыбнулся и помотал головой из стороны в сторону.

— Ошибаешья, красна девица, — сказал он. — Я тебе ничего не обещал. Я впервые увидел тебя менее часа назад.

Изабелла нахмурилась.

— Вот, значит, как, — сказала она. — Решил отвертеться. Типа, я не я, и дракон не я…

— Дракон не я! — подтвердить Мелвин. — Не стану отрицать, по божьему благословению я приобрел свойства оборотня, но конкретно в дракона я оборачиваться не умею. В пса умею, в святого Михаила умею и еще умею в стаю неведомой хуйни, и это все. Драконом я никогда не оборачивался. Дракон — мой враг, мы с ним дважды сражались, но никто никого не победил. Видишь ли, милая, когда дерутся два оборотня, никто не может одолеть другого, у нас же раны заживают в считанные мгновения…

— Ах ты сука, блядь, мудило! — закричала Белла, набросилась на Мелвина и стала полосовать ему морду острыми когтями.

Мелвин вначале хотел дать ей в морду, но потом подумал: «А зачем?» И отпал на подушки, и лежал смирно, и терпел. А вернее, забавлялся.

Через минуту Белла стала уставать, и тогда Мелвин одновеременно исцелил все царапины. Белла перекатилась на другую половину постели и стала плакать.

— Я же тебе говорил, милая, — сказал Мелвин с улыбкой. — У нас, оборотней, все раны заживают очень быстро. Ты перед тем, как когтями размахивать, лучше сначала слушай, что умные люди говорят. Утомилась, бедненькая…

Он приподнялся на локте, притянул девицу к себе и попытался поцеловать в сосок. Она увернулась и ударила его кулаком в нос (тот хрустнул, но сразу выправился), затем долго и безуспешно пыталась выковырнуть глаз. А потом снова стала плакать.

— Слезами горю не поможешь, — сказал ей Мелвин. — Повернись-ка чуть-чуть вот в эту сторону…

— Я тебе не шлюха! — заорала Белла и спрыгнула с постели.

— Ошибаешься, — спокойно ответил Мелвин. — Ты как раз шлюха. Я тебя силком в постель не затаскивал, сама впрыгнула.

— Ты меня обманул, мудак! — прорыдала Белла.

Мелвин саркастически улыбнулся и сказал:

— Экая ты несчастная девочка. Все тебя обманывают. То Роберт, то дракон, теперь я. Ты, леди Изабелла, не просто шлюха, ты глупая шлюха. И сейчас ты утрешь сопли, нагнешься и будешь стоять смирно. Либо я тебя изобью. Выбирай, милая.

Белла поплакала еще немного, затем утерла сопли и нагнулась. Она выбрала.

Мелвину стало брезгливо.

— Разгибайся, — приказал он. — Можешь одеваться. Как оденешься — вали на хуй отсюда.