Три слона: вероятно, слон, слониха и слоненок — завидев нас с Сияной, стали танцевать. А мы, ошеломленные этим неожиданным приветствием человеку земной природы, смотрели на них минут двадцать, и потом кинули в благодарность большие Тайские мандарины: наш ужин, который я носила с собой вместе с бутылкой воды. Они танцевали сами, безо всяких к этому побуждений: мы с Ясей были там одни. Слоны и слоненок кружились в свое удовольствие и танцевали столь душевно, что я даже вспомнила моих родителей, которые пестовали внука во время моего отъезда (малыши вообще очень похожи на слонят — что психологически поддерживает индийский образ слоненка Ганеши: сына Шивы и его супруги Парвати). Еще один слон обитал в большом вольере поодаль: он был светлее остальных, и это напоминало о том, что белый слон — символ Таиланда и его царей. Перед входом в Зоопарк стояло восемь статуй слонов со слонятами.

Мы задержались в зоопарке, и практически не успели в тисовый дворец, который отличался изяществом, но в 6 часов вечера уже закрывался. Обратно в гостиницу мы добрались с обычными перипетиями: я безнадежно разглядывала названия проспектов, написанные Тайским шрифтом, и вспоминала идеи единого для Земли универсального алфавита, которые были популярны в нашей стране в 20-е годы и с детства владели сознанием моего супруга. Если бы названия улиц Таиланда были написаны единой фонематической транскрипцией, в основе которой лежала латиница, ведущая начало от египетских иероглифов, — я бы чувствовала себя комфортнее.

(Или если бы супруг был со мной: он бы сумел прочесть по-Тайски, поскольку изучал существующие алфавиты, перед тем как создавать единый универсальный. И вообще — что есть алфавит? Каким частям души и тела он соответствует? Может, загогулины букв отражают какие-то химические соединения на клеточном уровне? Буквы и звуки несут определенные эмоциональные характеристики, как показывает психолингвистика. Потому столь стойкими в своем влиянии на душу остаются индийские мантры и китайские иероглифы. Меняя алфавит и язык, мы меняем душевный настрой. В еврейском алфавите 22 буквы, в русском — 33, а в универсальной фонематической транскрипции моего супруга — 44, и эта игра цифр мне чем-то нравится. (Вдобавок, какие-то проявления русской психологии я бы точно поменяла: прежде всего грубость и жестокость, среди которых мы живем, и в собственном характере тоже.)

В 9 вечера мы приехали на ж/д вокзал Хуа Лампхонг. Трехзначная цена на билет показалась мне примерно таким количеством лет, которое нужно, чтобы ввести в употребление единую письменность, помимо национальных (которые нужно сохранить). Веры, что какие-то хорошие идеи могут быть реализованы уже при нашей жизни, у меня не было. На большом панно вокзального телевизора передавали красочную рекламу Таиланда для туристов с праздниками и парадами. И мы под мажорную музыку пошли к поезду на Чианг Май — столицу северного региона.

ЧИАНГ МАЙ — ЦЕНТР СЕВЕРНОГО РЕГИОНА

В Таиландских поездах по две широкие и мягкие полки с каждой стороны, располагаются они вдоль окон и закрываются занавесками, оставляя посередине широкий проход с полками для вещей. Вещи не прячутся и не пристегиваются к полкам замками (в отличие от Индии): их, видно, никто не ворует. Меня поразило, что и велосипеды, которые мы иногда брали напрокат, оставляют на улице без замка.

Окна обычно закрываются не стеклами, а только сеткой и железными гардинами. Вместо одеяла выдается лишь большое белое махровое полотенце — отчего ночью спать стало холодно, и мы надели на себя не только свитера и шерстяные носки, но и плащи с подкладками, которые были у нас с собой, поскольку из Москвы мы уезжали при -10. Нагревшись днем при 40 градусах, тайцы явно перебарщивают с кондиционерами и вентиляторами: считая, что для иностранцев чем холодней, тем лучше. Замерзла я страшно, и когда проснулась, отогрелась не сразу (вспомнив всевозможную эзотерику, которой мы ранее занимались: чтобы переключиться от телесного состояния на какое-нибудь другое). В Чианг Май летают и самолеты, но поездом дешевле.

Поезд Бангкок-Чианг Май ехал 13 часов, приезжая в Чианг Май уже к неимоверно жаркому полудню. До этого мы с утра любовались уже горными видами и непроходимыми джунглями: сухими (хотя вся растительность была с широкой листвой). Я вспомнила Кавказ и представила, как пробираюсь с одной горки на другую — и поняла, что пешком тут дольше пяти минут не проходишь. Кроме железной дороги, где мы встретили всего один тоннель, путь был только вдоль реки: на берегу которой паслось стадо замечательно белых коров. В магазинах Таиланда хватает молочных продуктов — типа йогурта или молочного коктейля со вкусом разных фруктов, который мы чаще всего использовали в пути для восстановления сил. Можно добавить, что с самолета горы Таиланда производят довольно пустынное впечатление с островками поселков — вероятно, жизнь кипит прежде всего возле ж/д станций, где они есть.