Мы спустились за пределы монастыря, но гостиниц не нашли. Ехать вниз было уже темно и поздно, и мы вернулись обратно: на лифте внутри здания, которое показалось нам похожим на гостиницу. Я спросила у монаха, нельзя ли где-нибудь тут остановиться. Он сперва не понял и сказал: "Говорите медленнее." Тогда я как можно более внятно объяснила, что мы хотим провести эту ночь вблизи буддийского монастыря. При выходе было пару небольших домиков с комнатами для иностранцев, приезжающих сюда медитировать. И буддийский монах направил нас к иностранцу, американцу. Тот понял нашу ситуацию и сказал: "На одну ночь можно", — мы не были похожи на типичных медитирующих западных людей, которые специально приезжают сюда и носят белую одежду. Он дал нам ключи от свободной комнаты (проживание на территории монастыря бесплатное), а Тайский юноша, тщательно выбрав матрасы, одеяла и подушки, проводил нас туда. "Тут все иностранцы — как и вы, — на всякий случай предупредил он нас. — Они медитируют: вы с ними не разговаривайте." "Конечно: мы и не думаем их отвлекать," — подтвердила я.

Комната была совершенно пустой. У входа в домик полагалось снимать обувь и стоял столик с термосом, вареньем и еще чем-то, с надписью: "Не берите больше, чем вам нужно". На двери висело расписание: в 6 завтрак, с 7 до 12 медитация, в 10 вечера можно отходить ко сну. И еще много разных правил, которые я не запомнила, поскольку они выглядели само собой разумеющимися. Режим этот внутреннее соблюдался самими медитирующими, потому что внешних мероприятий не было никаких. Не знаю, имело ли какое-то отношение к их медитации ритуальное пение монахов на вечерней и утренней заре: традиционный глубокий и низкий горловой звук речитатива буддийских мантр — или достаточно было самой атмосферы Дой Сутепа.

В этом монастыре под открытым небом, как и в домике для иностранцев, с его осторожной тишиной молчания, несомненно возникает очень медитативное состояние. Я чувствовала очень коллективный поток мысли. И это медитативное состояние монастыря столь ускорило ментальные процессы, что я почти пожалела, что рядом с монастырем не было какого-нибудь более земного места для отдыха, где сознание могло бы постигать что-либо в одиночестве. Ночью лавина мыслей на гране сна и яви пронеслась с такой быстротой, что я почти ничего из них не запомнила, кроме подтверждения своих смутных образов рождения души, которую формирует не одна, а несколько духовных сущностей что называется "сверху" — телесно-генетического базиса, который закладывают родственники.

Если долго путешествовать по буддийским святыням, естественно рождается желание постичь закон причинности. Пока мы ездили в автобусах по горам, у меня возникали мысли о рождении единой души многих людей, каждый из которых исполняет в ней разные функции, подобные функциям органов в теле. Я вполне могла представить родителей ногами, нас с супругом — руками, а детей — двух-головой головой такого существа. В древнем мире считались очень важны отношения между родственниками, разрушенные современным обществом. Дедушки и бабушки, дяди и тети, братья и сестры, шурины и невестки конструировали тот мир, в котором жил древний человек. Ныне их неформальные эмоциональные связи провалились куда-то в сферы генетики, до которой нелегко добраться. Они исчезли для общественного сознания, и их с трудом можно довести до ума. Более привычное сегодня представление: механизмы общественного взаимодействия объединяют людей в цепочки, и когда эти цепочки замыкаются, получается такой организм (это не моя идея, у многих она есть: у русского философа Лосского или у Кастанеды).

И еще я думала о том, что параллельность процесса мысли у людей, которым дано любить: подобная длинным параллельным драконам лестниц у входа в монастырь Дой Сутеп и другие храмы Таиланда — дает возможность осуществиться их мечтам и делам, и самым сокровенным задачам, скрытым в глубинах их души. Дела людей — их дети, рожденные покоем, как говорит одно из неканонических Евангелий христианства. Параллельный процесс слияния душ формирует душу ребенка, как воля наделяет будущий мир судьбой, ощущение единства с Богом определяет будущее счастье. Люди мыслят параллельно, происходит их встреча — это свершение любви порождает дела-детей. И мне тоже нужна встреча — без страданий, в более высокой реальности разума.

Но поскольку мы обычно слабо понимаем мысли, не поддерживаем задачи друг друга, не мыслим и не чувствуем параллельно всю конкретику процессов, то "снизу" идея-ребенок формируется как уродливое чудовище, с недоразвившимися теми или другими органами. Соответственно она и воплощается — или не воплощается: или ее должны доводить до совершенства высшие силы, бессчетное количество лет, пока ее жизненные функции доразовьются, как надо, — или мы сами корректируем ее недостатки своей судьбой. Что и говорить про ужасы истории!