Карл Густав Юнг, великий западный психолог, путешествовал по Индии. Он посетил храмы в Пури, Конараке и Кхаджурахо. По храму в Конараке Юнга водил один знаток здешних мест. Он сильно волновался и чувствовал себя очень виноватым, так как вокруг стояло множество обнаженных статуй, сплетающихся в любовных объятьях. Но Юнг был в полном восторге. Он принадлежал к тем немногим ученым XX века, которые очень глубоко проникли в человеческое сознание. А чем больше проникаешь в сознание человека, тем большую значимость обретают половые сношения, ведь нет ничего, что задевало бы тебя так же сильно, как секс. Наверно, это происходит потому, что обычно ты не испытываешь столь же глубоких переживаний, как те, что охватывают тебя во время занятий любовью. Только достигнув
Итак, Юнг при виде этих статуй пришел в восторг. Но его экскурсовод был явно не в своей тарелке оттого, что ему приходится показывать гостю эту выставку непристойностей. Что западные люди подумают об индийской цивилизации, если Юнг расскажет им о том, что он увидел в Конараке? И так рассуждал не только он. Даже Махатма Ганди говорил, что храмы в Конараке и Кхаджурахо следует сровнять с землей, чтобы у иностранцев не сложилось превратное впечатление об индийской культуре.
Были времена, когда в нашей стране жили люди, создавшие Конарак и Кхаджурахо. Эти сооружения были построены под руководством мистиков, ведь это храмы. А потом у нас появились все эти великие махатмы, которые хотят снести иlb или спрятать от людских глаз. Я не могу считать Махатму Ганди индуистом. Он христианин; его взгляды, образование, воззрения —все это христианское. Христиане всего этого очень боятся. Христианин и представить себе не может, чтобы в церкви стояли совокупляющиеся статуи или
Когда Юнг уезжал, экскурсовод промямлил: «Пожалуйста, извините. Эти извращения — плод воспаленного воображения нескольких человек, живших очень давно; к нашему национальному характеру они не имеют никакого отношения. Не думайте, что увиденное вами здесь типично для нашей религии и философии. Это лишь творение какого-то извращенного ума».
Юнг написал в своих мемуарах: «Увидев статуи такой глубины и смысла, я испытал потрясение». А у современного индуиста такие представления обо всем этом...
Индуисты стали слабыми.
Так что целомудрие — это не отказ от сексуальных удовольствий, а вкус высшего наслаждения. Наслаждение становится столь абсолютным, что для его переживания тебе не нужно ничего делать специально. Дует легкий ветерок, и каждая твоя клетка взволнована его прикосновением, как будто тебя ласкает твоя возлюбленная.
Но мы так запугали своих детей, что в них засела боязнь секса и они никогда не достигают возможного в сексе состояния полного слияния. Внутри них сидит скупость, над ними витает страх потерять энергию. Этот страх не уменьшается, даже когда человек становится отцом или матерью дюжины детей. Атеист может страшиться потери энергии, но с теистом такого быть не должно. Ведь в теисте главное — его соединенность с бесконечным источником энергии. Так что вполне можно понять, когда атеист скупо расходует свою сперму, но если то же самое происходит с верующим, это уже в голове не укладывается.
Ты увидишь, как сложно, находясь в одиночестве, выразить свою любовь. Это происходит из-за страха. Но я говорю тебе: оставь страх, излей свою любовь на подушку — так же, как ты изливал на нее гнев. Не беспокойся о последствиях, не спеши выносить о них суждения. Поначалу твое возбуждение может достичь такой силы, что ты извергнешь семя. Воспринимай это как дар, возлагаемый тобою к ногам божества. Энергия отправилась к источнику, из которого вышла; не бойся этого. Вскоре, после нескольких занятий любовной медитацией, семяизвержения прекратятся. По мере углубления медитаций и при отсутствии эякуляции ты обретешь новый опыт — опыт оргазма без семяизвержений, без потери энергии, когда энергия бешено циркулирует в тебе и ты превращаешься в ураган энергии, океан энергии, но не выпускаешь ее из своего тела, наоборот — весь этот океан остается в тебе и становится твоим внутренним танцем.