Когда я говорю, между звуками двух слов есть незаполненное пространство, пустота, и эта пустота становится для тебя более осязаемой. Но я понимаю, в чем твоя трудность: что тебе делать — ты или должен понимать смысл слов, или слушать тишину. Ведь если ты сосредоточишься на словах, тишина ускользнет от тебя. Случится мгновенный проблеск тишины, но если ты полон воспоминаний о предыдущем слове, то ты его упустишь. Ожидая следующего слова, ты тоже упускаешь эту тишину. Если ты будешь вслушиваться в слова, стоящие по обе стороны тишины, ты упустишь то крохотное мгновение, когда она наступает; но если твое внимание сосредоточено на тишине, слова просто не дойдут до тебя. Что же тебе делать?

Если ты прислушаешься к своему внутреннему голосу, то основное внимание станешь уделять словам. Если же послушаешь моего совета, то я скажу, что незачем беспокоиться о словах, просто прислушайся к тишине, ведь что бы я ни говорил, суть не в словах, а в тишине. То главное, что я хотел бы тебе сказать, содержится не в строках, а между строк, там, где расположилась пустота. И если я вообще прибегаю к словам, то лишь для того, чтобы у меня была черная доска, на которой ты смог бы различить белую точку. Это просто для того, чтобы показать тебе эту белую точку; сама по себе черная доска никакого смысла не несет. Так что, когда ты меня слушаешь, не старайся докопаться до смысла слов; смысл проявится из промежутков, ты отыщешь его в тишине. Вслушивайся в слова, но лови тишину. Именно за тишиной ты и должен следить. Лишь когда одно слово смолкло, а другое еще не прозвучало, ты будешь на связи со мной — там есть промежуток, открытая дверь. Так что не слишком беспокойся о том, что я говорю, просто подключись к тому, что я не произношу между словами, — отыщи все эти пустоты, ведь только через пустоту ты войдешь в меня. И я тоже могу войти в тебя лишь через пустоты.

Если я замолкаю, ты продолжаешь вести разговоры внутри себя; ты не способен войти в мою тишину. Когда я говорю, твоя внутренняя беседа останавливается; ты занят, поэтому внутренний поток прерывает свой бег. Тебя захватывает слушанье, поэтому твой внутренний диалог и затихает. Так что от моих разговоров есть одна польза. И она не в том, что мне удастся донести до тебя то, что мне хотелось бы донести, но в том, что твой внутренний словесный поток останавливается. Я говорю, чтобы не болтал твой ум, вот и все!

Но то, что я хочу тебе сказать, — между слов, в той тишине, что меж ними. Пусть тебя не заботят мои речи, позволь своему вниманию расположиться в промежутках между словами, и на тебя низойдет высшее блаженство. В это мгновение не останется ни меня, ни тебя; в это мгновение не будет ни говорящего, ни слушателя; в это мгновение скрытая в них обоих суть станет единым целым, встретится и соединится. В это мгновение происходит глубинное слияние двух рек. В это мгновение два сознания сбрасывают оковы границ и становятся бесконечными.

Твой ум попросит тебя прислушаться к моим словам, но реальность такова, что самое важное и значимое словами выразить нельзя. Любые слова сами по себе пусты, в них нет никакой ценности. Слова — не более чем пена на поверхности воды. Издалека пена на гребнях волн выглядит такой прекрасной, кажется, будто океанские волны, что накатываются на берег, увенчаны серебряными коронами или на волнах вдруг распустились цветы — бесчисленные ослепительно белые цветы. Но все это видится лишь издалека. А если подойти ближе и взять пену в руки, ты увидишь, что это лишь пузырьки, которые тут же исчезают.

Слова — это всего лишь пена на поверхности океана сознания. Если сознание глубоко, то и пена будет прекрасной; если сознание заполнено музыкой, переливается чарующими мелодиями и пена Если сознание обрело внутренний покой, и в пене рождается какая-то поэзия. Мои слова — это пена; если ты почувствуешь в них поэзию, увидишь красоту, знай, что это лишь внешние признаки. Пытаясь удержать пену в своих руках или упрятав ее в железный сейф, ты ничего не добьешься. Лучше сосредоточься на той пустоте, из которой рождается пена, на глубинах, из которых она поднимается. Слова — лишь пена; в пустоте — целый океан.

Так что двери храма отворяются лишь в те мгновения, когда я замолкаю, в промежутках меж двух слов. Именно тогда ты и должен войти в них.