— Я услышала, как открывается входная дверь. Голос Фокса. Зрение начало возвращаться… Потом ты снова появился. — Он ее обнимал, подумала Сибил. Они поддерживали друг друга. — Где ты был, Гейдж? Мы должны знать, что случилось с каждым из нас.

— Не очень далеко. В квартире, где я когда-то жил. Над боулингом.

Раздался стук в дверь, и Кэл встал, но взгляд его не отрывался от лица Гейджа.

— Я открою.

— С тобой что-то произошло, — продолжил Гейдж. — С глазами. Радужная оболочка, зрачки — все стало белым. Нет, я никак не мог помочь. Шагнул к тебе и оказался в той квартире.

Вернулся Кэл и поставил на стол две коробки пиццы.

— Ты был один?

— Поначалу. Не мог открыть дверь и окна. Похоже, это навязчивая идея.

— Ловушка, — прошептала Лейла. — Все боятся оказаться в ловушке. Запертыми.

— Я слышал, как он приближается. Знал… Я по звуку шагов могу определить, пьян он или нет. Он был пьян, и он приближался. А потом я снова оказался на кухне.

— Это не все. Почему ты не рассказываешь? — спросила Сибил. — Всем нам пришлось несладко.

— Когда я взялся за дверную ручку, то увидел, что рука не моя. Не эта. — Гейдж поднял ладонь и повертел в воздухе. — И отражение в зеркале. Мне было лет семь или восемь. Еще до той ночи у Языческого камня. До того, как все изменилось. До того, как мы изменились. А он был пьян и приближался. Достаточно ясно?

В наступившей тишине Куин взяла диктофон, извлекла кассету, вставила новую.

— Как я понимаю, раньше такого не случалось? Со всеми одновременно?

— Сны, — ответил Кэл. — Мы трое видели сны, обычно в одну и ту же ночь, хотя и не всегда об одном и том же. За несколько недель или даже месяцев до Седмицы. Но такое происходит впервые. Во всяком случае, за пределами той июльской недели.

— Демону пришлось потрудиться, чтобы нас достать, — заметил Фокс. — Выяснить конкретные страхи каждого.

— Но почему пострадал только ты? — спросила Лейла. — Я чувствовала, как меня кусают змеи, но никаких следов не осталось. В отличие от тебя. Теперь все зажило, но раны были настоящими.

— Может, я сам виноват, и мои способности тут сыграли против меня. Сделали мой страх более реальным, ощутимым. Не знаю.

— Вполне возможно, — заключила Куин. — И не с тебя ли все началось? Если взглянуть на последовательность событий, первым был ты. И дал демону силы для остальных. Он заряжался не только твоим страхом, но и болью. Воспользовался тем, что мы связаны. Твоей связью с Кэлом или со мной — кто-то из нас стал следующим. Потом Лейла, потом Сибил и, наконец, Гейдж.

— Что-то вроде электрического тока. Энергия, — кивнула Лейла. — Перетекает от одного к другому. Освободившись, Фокс ослабил ток. Что помогло остальным. Возможно, это один из способов защиты, правда? Нам нужно взять его на вооружение.

— Наша энергия против его энергии. — Куин не выдержала и открыла коробку с пиццей. — Позитивная против негативной.

— Думаю, нам нужно что-то делать, а не только размышлять о каплях дождя на лепестках розы. — Сибил отрезала себе кусок. — Или об усах котят ^[17].

— Сомневаюсь, что наши парни хором споют «до-ре-ми», даже если от этого будет зависеть их жизнь, но розы и котята — хорошее начало. — Учитывая перенесенную травму, Куин позволила себе большой кусок пиццы. — Если у каждого есть личные фобии, значит, должны быть и личные радости. Да, да, сентиментальные, но не слишком. И это здорово. Понимаете, маленькие радости. Например, пицца с пеперони.

— Но Фокс освободился совсем не так, — возразила Лейла. — Не думаю, что он сосредоточился на пицце или на радуге.

— Не сказал бы, — не выдержав исполненного любви взгляда Лэмпа, Фокс отломил кусочек пиццы и скормил собаке. — Я подумал о том, что происходящее — это бред. Не так-то легко, когда по тебе ползают голодные пауки-мутанты.

— Эй, не за столом, — напомнил Кэл.

— А главное, думал о том, как мы надерем задницу этому Большому Злому Ублюдку. Как мы его прикончим. Думал и говорил вслух. Сквернословил. Крыл его последними словами. Своего рода маленькая радость. А когда эти твари начали падать с меня на пол, я совсем осатанел. Нет, так просто меня не возьмешь. Мы еще повеселимся. Не так уж плохо, если подумать.

— Тебе это всегда помогало. Когда ты разбирался, — прибавил Кэл. — Нам с Гейджем тоже. Мы всегда могли развеять иллюзии — если они были иллюзиями. В этот раз я тоже пытался, но ничего не вышло.

— Значит, ты поверил.

— Я…

— Поверил, по крайней мере, на несколько минут. Потому что видеть это было выше твоих сил. Ты лишился всего, Кэл: Куин, семьи, нас, города. Остался один. Не смог остановить зло, и все исчезло: люди погибли, город разрушен. Все исчезло, кроме тебя. Это было слишком, — повторил Фокс. — Пауки не были настоящими, во всяком случае, не совсем настоящими. Но я видел свою руку после укусов — раздулась до размеров дыни и кровоточила. Раны были настоящими, и я смею утверждать, что Твисс дорого за это заплатил.