– Ничего особенного, – сказала она. – Оглядываюсь, собираюсь с мыслями. Я готова начать работу, когда вы скажете.

Он все еще буравил ее взглядом, в глубине черных глаз словно бы вспыхивали и гасли угольки. От теплоты и понимания, которые он проявил во время утреннего разговора на кухне, не осталось и следа. Лицо Джека снова стало надменным и отстраненным.

– Кстати, в агентстве с вас взяли подписку о неразглашении? – спросил он, когда Эшли уже начала впадать в панику.

Она заставила себя поднять на него глаза и даже выдавила улыбку. Со стороны Джека было вполне разумно требовать письменных гарантий конфиденциальности – в том числе и для того, чтобы напомнить Эшли о ее статусе подчиненной.

– Да, взяли, – отозвалась она почти шепотом, удивляясь тому, как сильно обидел ее этот вопрос.

Глава 4

Джек больше не упоминал подписку о неразглашении, а Эшли так и не решилась признаться, что нашла спрятанный в ящике бюро шарф. Это было не ее ума дело, а показаться Джеку слишком любопытной и назойливой не хотелось. К тому же он всем своим видом и поведением давал понять, что не любит лишних вопросов – за исключением случаев, когда задает их сам.

Гораздо больше Эшли беспокоило, что ее отношение к Джеку становится слишком сложным и запутанным. Она пыталась вспомнить, о чем думала и мечтала, прежде чем начала работать в Блэквуд-Мэнор, и не могла. Теперь все ее мысли были заняты Джеком, хотя девушка сама толком не понимала, чем он это заслужил.

Будь воля Эшли, она бы ни на минуту не сводила с него глаз. Она полюбила разглядывать его жесткий профиль, когда Джек что-то писал или читал, отрешенный, полностью сосредоточенный на тексте. Иногда он ловил свою секретаршу за этим занятием – Эшли краснела и отводила взгляд, опасаясь выдать неподобающие чувства. А стоило Джеку подойти, встать рядом, как ее горло перехватывало сухим спазмом, и она начинала задыхаться.

Эшли старалась убедить себя, что Джек – всего лишь ее временный работодатель и какие-либо другие отношения между ними невозможны. В его глазах она стояла на одной ступеньке с домоправительницей Кристин и уборщиками, которые каждую неделю наводили в особняке порядок. Он бы, наверное, пришел в ужас, если бы узнал, что по ночам Эшли часто лежит без сна, прислушивается к его беспокойным шагам и гадает, каково было бы заняться с ним любовью.

Однажды утром Джек остановился возле ее стола. Эшли заглянула снизу вверх в блестящую черноту глаз, и ее сердце забилось чаще. «Не смей на него так реагировать, – приказала она себе. – Он не должен догадаться, что ты думаешь о нем как о мужчине, а не как о начальнике».

– Доброе утро, Джек.

– Доброе утро, Эшли.

Она вопросительно приподняла голову. Если бы он только отступил хотя бы на шаг, чтобы приятный терпкий запах мужского тела не лишал ее самообладания!

– Вы что-то хотели?

Джек почти рассердился на нее за этот невинный вопрос. Конечно, он хотел. И прилагал большие усилия, чтобы скрыть от Эшли свои желания. Узнай она, какие сюжеты с ее участием пылающими кометами проносятся сквозь его воображение, наверняка получила бы психологическую травму. В фантазиях Джека все начиналось с внезапного, необъяснимого поцелуя, а заканчивалось тем, что он овладевает Эшли. И, погружаясь все глубже в ее податливое маленькое тело, смотрел, как вместо хорошо знакомой ему спокойной вежливой улыбки на ее лице появляется выражение неконтролируемого наслаждения. Эротические грезы отвлекали и злили Джека, который не должен был бы думать о своей секретарше в таком ключе ни при каких обстоятельствах. Тем более при тех, что определяли его жизнь в данный момент. А своеобразие характера Эшли только усугубляло проблему. Она была наименее кокетливой из известных ему женщин, искусство соблазнения было для нее закрытой книгой на иностранном языке. Если бы Эшли хлопала на него густо накрашенными ресницами или щеголяла перед ним в обтягивающих нарядах, то и дело вываливая грудь из рискованного декольте, Джек чувствовал бы себя как рыба в воде. Он знал, как поступать с такими женщинами и их неутолимым сексуальным аппетитом. Но применительно к милой, порядочной девушке привычная модель поведения казалась пошлой и недостойной.

При этом Джек не был дураком или лицемером, считающим ложную скромность добродетелью. Он умел распознать вожделение, и уже не раз видел, как желание близости с ним туманило большие зеленые глаза Эшли. Многие женщины на ее месте превратили бы привычку нервно покусывать губы под его взглядом в эротический сигнал, но ей это и в голову не приходило. Она изо всех сил старалась утаить от Джека свои чувства, но лишь подливала масла в огонь. Целомудрие Эшли, ее попытки держать дистанцию неожиданно оказались куда эффективнее откровенных заигрываний. И Джек не совсем понимал, что ему делать с этим эффектом…

– Я хотел спросить, как ваши дела, – вкрадчиво произнес он.

– Дела? – Эшли перестала печатать. – Вы говорите о книге?