– Нет, – сказал Джек. – Я сыт чертовой книгой по горло. Мы хорошо поработали утром и заслужили порцию свежего воздуха. Пойдемте погуляем.

– Погуляем?

– Не нужно так пугаться, Эшли. – Джек усмехнулся. – Разве вы не гуляете каждый день после обеда?

Девушка посмотрела на него с сомнением. По какой-то непонятной причине ей вдруг захотелось найти причину для отказа, какое-то непреодолимое обстоятельство, которое помешало бы прогулке с Джеком.

– Да, но… Я хожу медленно.

– Я не принуждаю вас гулять наперегонки. Идите за пальто, Эшли, – сказал Джек тоном, исключающим дальнейшие споры.

В прихожей, завязывая шнурки ботинок, девушка пыталась понять, с какой стати Джеку вздумалось тащить ее с собой, особенно сейчас, когда он в таком отвратительном расположении духа. Натягивая берет, она заметила, что пальцы у нее дрожат.

Джек ждал ее под столетним дубом, раскинувшим могучие корявые ветви над краем газона. Как ни странно, мужчина не терялся в тени исполинского дерева, напротив, они выглядели как два равноправных шедевра природы, выставленных бок о бок для лучшего восприятия.

– Куда вы хотите пойти? – спросил Джек, когда девушка приблизилась.

– Мне все равно. – Скрывая нервозность, Эшли сжала кулачки в карманах пальто. – У вас есть любимый маршрут?

– Разумеется. Но я хочу узнать ваш.

– Давайте поднимемся на холм за домом. Оттуда самый красивый вид на долину.

Эшли немного задохнулась во время подъема. Она с трудом поспевала за своим спутником. Ей казалось странным идти рядом с ним среди деревьев, словно они были… парой. Слишком легко в голову закрадывалась мысль, что ей приятно гулять с Джеком Марчантом в молчании, исподволь любуясь тем, как естественно он вписывается в аскетичный, холодный пейзаж. Ей приходилось напоминать себе, что их прогулка – всего лишь следствие болезни лошади и сиюминутного каприза ее босса. У нее не было повода питать надежду, что за его приглашением кроется что-то большее.

На вершине холма они остановились. Искоса взглянув на Джека, Эшли еще раз поразилась тому, что даже бесформенное теплое пальто не способно скрыть его атлетическое телосложение, замаскировать дремлющую в нем силу. По сравнению с ним она выглядела Дюймовочкой, и это было неожиданно приятно. Но она тут же снова одернула себя:

незаконнорожденной нищей сироте вряд ли стоит всерьез задумываться о какой бы то ни было совместимости с состоятельным мужчиной из хорошей семьи.

С усилием оторвавшись от созерцания Джека, Эшли постаралась сосредоточиться на открывавшемся с вершины холма виде. Отсюда хорошо просматривался Блэквуд-Мэнор и бугристая, болотистая долина, по-своему невероятно красивая, но суровая и мрачная. Эшли задумалась, какую роль сыграл этот бескомпромиссный ландшафт в формировании личности Джека. Личности, о которой она знала так мало, несмотря на их вынужденную близость.

– Вы всегда жили здесь? – спросила она.

– За исключением тех лет, когда учился в школе и в университете, а потом служил в армии, – отозвался Джек после паузы.

– Наверное, в армии вам пришлось очень тяжело. – Смутившись, Эшли пожала плечами. – Простите за банальность. Просто я никогда не думала об этом, пока не начала читать вашу книгу.

– Это художественное произведение, Эшли, – напомнил он.

– Я знаю. Но тот эпизод в пустыне, когда офицер выходит из машины, и его…

Эшли замолчала, понимая, что не воссоздаст драматическую сцену взрыва бомбы более живо и убедительно, чем это сделал Джек на страницах романа. Ослепительная вспышка и ужасный тошнотворный шум, который сначала слышится словно сквозь вату, но нарастает по мере того, как проходит временная глухота. Органы чувств отходят от шока именно в тот момент, когда этого совсем не хочется. В ноздри бьет запах паленой плоти, уши заполняют стоны умирающих, глазам некуда деться от картин кровавой бойни.

– Этот офицер… герой книги… вы же описываете себя, правда?

– Думаете, это важно, Эшли?

Он говорил жестко, и девушка пожалела, что не прикусила вовремя язык.

– Наверное, нет.

– Прошлое – мое или чье-либо еще – не имеет значения. Мы живем здесь и сейчас, у нас нет ничего, кроме настоящего момента. Вы понимаете? Бессмысленно смотреть назад, вспоминать и сожалеть о том, что мы не в силах изменить. Мы можем только научиться жить с этим.

Эшли кивнула, потому что действительно понимала, о чем он. Она бы давно тронулась рассудком, если бы позволяла себе слишком часто возвращаться мыслями в несчастливое детство.

– Я думаю, вы правы.

Как обычно, ее спокойный голос бальзамом пролился на душу Джека. И, как обычно, сердце сбилось с ритма, стоило ему посмотреть на нее.

– Вы знаете, что ваше лицо идеально подходит для зимнего пейзажа? – внезапно спросил он. – Кожа белая как снег и волосы цвета земли на проталинах.