– Должен признаться, даже если бы ты сказала мне, что беременна, я вряд ли смог бы осознать, что это такое – иметь ребенка. Я не подозревал, что способен испытывать такую сильную любовь к сыну, – тихо сказал Рамон. – Очень долго я считал продолжение рода Велакесов своей обязанностью. Я не представлял, что буду готов с удовольствием отдать жизнь за честь моей семьи.

– Я понимаю тебя, – согласилась Лорен. – Когда я впервые взяла Мэтти на руки, меня охватила такая любовь к нему, что все остальное, включая мою карьеру, показалось незначительным.

Их взгляды встретились. В первый раз она почувствовала, что правильно поступила, согласившись выйти за него. Но, слушая, как Рамон рассказывает о своей любви к сыну, Лорен молилась, чтобы он полюбил и ее.

– Меня учили, что мужчина должен быть сильным и скрывать свои эмоции. Однако мужья моих сестер – отличные отцы, и они не считают слабостью открытое проявление любви к своим детям. Я хотел бы стать похожим на них, но это очень трудно. – Рамон помолчал. – Помоги мне стать хорошим отцом, Лорен.

Его просьба тронула ее до глубины души. Сильный человек признался в своей слабости. Она полюбила его еще сильнее – за честность. Лорен импульсивно поцеловала его в щеку:

– Ты великолепно справляешься. Мы будем учиться вместе.

– Отлично, querida.

Рамон повернул голову так, что его губы прикоснулись к ее губам.

Мэтти заснул, и Рамон отнес его в дом. Родители уложили малыша и на цыпочках вышли из комнаты. Только теперь Лорен осознала, что это их медовый месяц.

Рамон как будто прочел мысли жены, подхватил ее на руки и понес в спальню. Голодный блеск в его глазах заставлял сердце женщины биться чаще.

– Мне нравится, что наш сын вспомнил о сиесте. – Он уложил Лорен на кровать и начал расстегивать ее юбку.

– Ты собираешься поспать? – усмехнулась она.

– Нет. Я собираюсь заняться с тобой любовью.

Рамон быстро раздел ее. Он торопился, но Лорен не обратила внимания на треск разрывающейся юбки. Ее нетерпение было таким же. Рамон занимался с ней любовью и с нежностью, и со страстью. Каждое его движение поднимало женщину выше и выше – до тех пор, пока она с криком не достигла пика наслаждения.

Они провели восхитительную неделю в горах. Лорен решила, что они будут приезжать сюда хотя бы раз в месяц. «После свадебного путешествия наши отношения стали совершенно другими», – думала она несколько недель спустя, входя в комнату в элегантном шелковом платье, которое надела на крестины новых племянников Рамона. Валентина родила мальчиков-близнецов. Обряд крещения проходил в той же церкви, что и их свадьба. Поскольку Валентина была очень занята, Лорен взяла на себя прием гостей.

Рамон вышел из ванной. Его шаги замедлились, когда он увидел жену.

– Ты чудесно выглядишь, mi corazon.

Уже не в первый раз Рамон называл ее «мое сердце». Лорен уговаривала себя, что не стоит надеяться, однако они становились все ближе друг другу. Этому, несомненно, способствовал секс.

Рамон много работал, и это была официальная причина того, что вечером они рано уходили в спальню и долго нежились в кровати по утрам в выходные. Кроме того, Рамон часто вырывался домой в середине дня, и его приезд – по счастливой случайности – совпадал по времени с послеобеденным сном Мэтти.

Он мог не любить ее, но занимался с ней любовью со страстью, граничащей с наваждением. И хотя их взаимоотношения были далеки от того, о чем мечтала Лорен, она уговаривала себя, что ее все устраивает. Закоренелый плейбой Рамон становился преданным мужем и отцом.

– Надеюсь, я ничего не забыла, – пробормотала молодая женщина, вспоминая, что еще нужно сделать.

– Все будет в порядке. Я знаю тебя, querida, – заверил ее Рамон. – Не сомневаюсь, что ты все спланировала с военной точностью – так же как и три приема, которыми тебе пришлось заниматься.

На него произвело впечатление, с каким энтузиазмом Лорен организовала два деловых ужина и банкет для представителей местных властей. Однако Рамон понимал, что жизнь в замке иногда утомляет ее. Многие женщины были бы счастливы целый день заниматься шопингом с безлимитной кредитной картой и посещать салоны красоты, но его жена была не похожа на других.

Он приблизился к Лорен и вынул из кармана узкую бархатную коробочку:

– Это, несомненно, подойдет тебе. – Рамон приподнял ее волосы и застегнул на шее замочек жемчужного ожерелья.

Ожерелье было очень красивое. Жемчужины отделялись друг от друга крошечными бриллиантами. Ослепленная их блеском, Лорен зажмурилась.

– Это очаровательно, но, пожалуйста, прекрати баловать меня, – запротестовала молодая женщина.

– Сегодня особенный день. – Рамон ощутил трепет, который пробежал по ее телу, когда он прикоснулся губами к чувствительному месту за ухом Лорен. – Ровно шесть недель назад мы поженились. Неужели ты думаешь, что я забыл?

– Ты же говорил, что не придаешь значения годовщинам и датам, – заметила она.

Рамон улыбнулся:

– Я изменился, querida. Мне кажется, что шесть недель семейной жизни стоит отпраздновать. А ты как считаешь?