Я чисто механически взял у него из рук карточку. У меня в голове звенело. Для меня наконец-то открылась страшная правда, которую так долго прятали от нас засушенно-назидательные – Тема лишнего человека в сочинении недостаточно раскрыта! А ошибок поналепил сколько! Ставим тройку с натяжкой! – училки с указками на уроках литературы. У меня перед глазами одно за другим проносились видения: Александр Сергеевич с кольцом в носу и в набедренной повязке, исполняющий вокруг костра свои национальные танцы под звуки там-тамов; крест, пылающий на лужайке перед домом великого негритянского поэта в Михайловском; мстительно глядящая из кустов Арина Родионовна в чепчике; Дантес в белом ку-клукс-клановском колпаке с прорезями для глаз, ведущий за собой толпу пьяных гусар с факелами, которая вопит: Вздернуть ниггера! За Повести Белкина! Чтоб неповадно было, в натуре, русский язык поганить! За недостаточно раскрытую тему царя Салтана! За кота ученого с цепью, мать его так-растак! За Евгения, млин, Онегина с Наташей Ростовой! За горячий жир котлет! На березу его – чтоб помнил чудное мгновенье!…

Когда туман перед моими глазами рассеялся, очкастого идеолога в феске уже нигде не было видно. Но травма, нанесенная им моей легкоранимой психике, не зажила и по сей день… М-да…

А что же трагедия семейства Фокачуков, с которого я начал мое повествование, можете поинтересоваться вы, мой любопытный и памятливый собеседник, что же стало, в конце концов, с ним? История эта имела самый что ни на есть безоблачно-счастливый конец – измученные злыми американскими детишками Фокачуки безжалостно устранили эту досадную горошину под пуховой периной своей новой американской жизни, просто поменяв свою неудачную фамилию на более удобоваримую (кажется, на фон Качьюкофф или что-то в этом роде), и успешно продолжают свое плавание по нескончаемой кака-кольной реке с гамбургерными берегами с гордым названием Америка. Давайте же и мы с вами порадуемся за них…

Неплохой компот, или Несколько слов о профессионализме

Я готовил данный трактат к первой публикации и в силу этого должен был много раз посещать издательство, которое занималось корректурой, версткой и другими малоприятными, но необходимыми для автора вещами. Издательство находилось не в моем городе, и я был вынужден приезжать туда на поезде и проводить там целый день. Очевидно, решив хоть как-то облегчить мое пребывание в чужом и совершенно незнакомом для меня городе, работники редакции любезно сказали мне, что на первом этаже здания находится весьма приличная столовая, куда я могу ходить обедать. Я решил прислушаться к этому совету и в первый же день пошел в эту столовую.

Столовая оказалась вполне традиционно-советской как по облику, как и по наполнявшим ее запахам. Меня это не смутило, так как я знал, что весьма часто за неказистым внешним видом скрывается очень даже достойное содержание. Я взял видавший виды поднос и выбрал для себя первое, второе и компот. Покончив со всем этим, я решил, что мой выбор сегодня был не очень удачным, и что на следующий раз мне повезет больше. Компот, впрочем, был неплохим. Во второй раз компот снова оказался вполне съедобным, чего нельзя сказать об остальных… эээ… блюдах. Интересно, как можно придать даже картофельному пюре такой, с позволения сказать, вкус? Какой технологический процесс для этого применяют? Во мне проснулся и беспокойно заворочался исследователь-естествоиспытатель. Этакий любопытный Миклухо-Маклайчик с увеличительным шерлокхолмсовским стеклом в руках.