Два следующих выступа, между которыми были вторые ворота – высотой 2 фута, более 3 футов шириной и выдаются на 2 ¹/ ₂фута. В нескольких ярдах дальше к северо-востоку улицу пересекает стена из больших камней с нишей на юго-восточной стороне, которая лишь слегка выступает над мостовой. Эта стена, несомненно, отмечает местоположение третьих ворот с раздвижными дверями. Ширина этих третьих ворот – 17 ¹/ ₄фута; за ними мостовая продолжается на 10 футов дальше в северо-восточном направлении. То, что эти трое ворот действительно существовали, признают все посетители; но как они были построены – этого, я полагаю, никто объяснить не может, поскольку здесь нет никаких отверстий для шарниров как в выступах на парапетах, так и в камнях между ними. Но поскольку кладка парапета имеет гладкую поверхность и, по-видимому, никогда не была выше, чем теперь, мы можем считать достоверным, что она служила только фундаментом большой и высокой башни из лишь слегка обожженных кирпичей, значительная часть которой была построена из дерева. Только так мы можем объяснить тот страшный жар, который уничтожил плиты на улице между воротами, о нем свидетельствует каждый камень в парапетах, а также огромные массы красноватого, или желтого, или черного древесного пепла и битых кирпичей, загромождавших улицу на глубине от 7 до 10 футов. Ворота должны были быть укреплены в кладке той башни, через которую проходила улица.

Однако обитатели второго каменного города, который мы теперь рассматриваем, вообще не использовали кирпичей. Кроме того, трое ворот, о которых я теперь говорил, очевидно, принадлежали третьим поселенцам. Таким образом, неуместно было бы говорить о них здесь, если бы, выражая свое мнение по поводу архитектуры этих ворот, использовавшихся третьими поселенцами, я не намеревался передать читателю понятие о том, как они выглядели во времена вторых поселенцев. Фактически ряды больших белых камней в нижних частях парапетов, а также камни того же сорта в нижней части их четырех четырехугольных выступов не оставляют никаких сомнений в том, что архитектура фундаментов надвратной башни была такая же, как та, которой пользовались во втором городе; кроме этого, стена, которая говорит о существовании третьих ворот с их раздвижными дверями, очевидно, принадлежит вторым поселенцам, которые, весьма вероятно, построили свою надвратную башню из дерева. Поскольку каменная кладка больших блоков, построенных вторыми поселенцами, гораздо более прочна, чем кладка из мелких камней или слегка обожженных кирпичей, использовавшаяся третьими поселенцами, то последние, несомненно, позаботились о том, чтобы сохранить парапеты улицы и их выступы, если бы нашли их нетронутыми. Более того, если бы эти постройки были разрушены во время осады и захвата второго города, то большие камни, по крайней мере, остались бы на месте или под рукой, и они использовались бы третьими строителями для восстановления разрушенной кладки. Однако поскольку этого не произошло, то мы можем с уверенностью заключить, что второй город был в течение долгого времени заброшен до того, как его колонизировали третьи поселенцы. Месье Бюрнуф пришел к тому же самому заключению, рассматривая большие отверстия в форме воронок и глубокие впадины, заполненные камнями, которые так часто встречаются в слоях руин второго города (глубиной от 12 до 16 футов) и которые посетители могут видеть в моих раскопах, особенно в моей большой северной траншее [1229]. Он полагает, что эти большие отверстия в форме воронок или впадины в руинах могли только быть произведены в течение веков дождевой водой и что третьи поселенцы заполнили их камнями и полностью сровняли городской участок перед тем, как начать строить свой собственный город. Профессор Вирхов не согласен с тем, что эти впадины могли быть произведены действием дождевой воды посреди руин; однако я думаю, что это весьма вероятно, принимая во внимание действительно огромные массы отдельных камней, содержащиеся в слоях руин второго города. Но я не могу согласиться с месье Бюрнуфом в том, что для того, чтобы получились такие впадины, обязательно были нужны века. Я даже думаю, что дождя за одну зиму вполне могло быть достаточно, чтобы в таких огромных массах руин, состоящих из отдельных камней и глины, получились большие и глубокие отверстия в форме воронок.