Однажды мы просто каким-то чудом едва не сгорели заживо. Камни нашего очага лежали просто на досках пола, и то ли через трещину в цементе между камнями, то ли по какой-то другой причине, но однажды ночью огонь перекинулся на пол, и он загорелся; когда случайно в три часа ночи я проснулся – увидел, что большая часть пола горит. Комната заполнилась густым дымом, и северная стена уже начала гореть; нескольких секунд было бы достаточно, чтобы в ней прогорело отверстие, и тогда весь дом загорелся бы меньше чем за минуты, поскольку с той стороны дул сильный северный ветер. Однако я не потерял присутствия духа. Вылив содержимое ванны на горящую стену, я немедленно остановил огонь в том направлении. Наши крики разбудили рабочего, который спал в соседней комнате, и он позвал бригадиров из каменного дома нам на помощь. Не теряя ни минуты, они схватили молотки, железные рычаги и мотыги; они разбили пол, разобрали его на куски и набросали на него кучи мокрой земли, поскольку воды у нас не было. Однако, поскольку нижние бревна горели во многих местах, прошло четверть часа, прежде чем мы потушили огонь и опасность миновала.

Первые три недели у меня было в среднем только 100 рабочих, однако 24 февраля нам удалось увеличить их число до 158 и позднее до 160; таким оставалось среднее число наших рабочих вплоть до самого конца.

Кроме продолжения раскопок на северной стороне на поле г-на Фрэнка Калверта, я открыл другую траншею шириной 42 ¹/ ₂фута на той же стороне, на восточном конце большой платформы [56], на которую я должен был бросать основную часть выработанного мусора, поскольку трудно было бы относить его на отдаленное расстояние. Кроме того, я копал в северо-западном направлении из юго-восточного угла древнего города [57].

Рис. 4. Троянские здания на северной стороне. Справа – большая траншея, которая проходит через весь холм, – вид на раскопки в июне 1873 г. В начале траншеи, справа и слева, видимая часть большой внешней стены

Поскольку в этой точке холм был очень пологим, мне пришлось дать новой траншее значительный угол наклона, однако мы смогли сделать восемь боковых проходов для выемки отвалов. Опыт показал, что масса драгоценного времени была потеряна на разборку земляного вала длинными железными рычагами с помощью молотов и что гораздо полезнее и менее опасным для рабочих было всегда оставлять земляной вал под восходящим углом 55°, поскольку тогда они смогут копать так, как этого требуют обстоятельства, и вынимать мусор из-под мотыг.

В этой новой траншее мне сначала пришлось пробиться через стену толщиной 10 футов, состоявшую из больших блоков мрамора, большинство из которых были барабанами коринфских колонн, сцементированных известью; затем мне пришлось пробиться через стену Лисимаха, которая также имела толщину 10 футов и была построена из больших обтесанных камней. Кроме того, нам пришлось пробиться через две троянских стены – первая толщиной 5 с четвертью футов, вторая – 10; обе они состояли из камней, сцементированных землей [58]. Производя эти раскопки, я обнаружил большое количество крупных глиняных винных кувшинов (пифосов) высотой от 3 ¹/ ₃до 6 ²/ ₃фута и шириной от 2 до 4 футов, а также многочисленные барабаны коринфских колонн и другие скульптурные блоки мрамора. Все эти мраморы, видимо, принадлежали зданиям эллинского времени, южную стену которых я открыл на расстоянии 285 ¹/ ₂фута [59]. Сначала эта стена состоит из небольших камней, соединенных цементом, и покоится на хорошо обтесанных блоках известняка; далее она состоит только из кладки второго типа. Направление стены (и поэтому – всего здания) – на востоко-юго-восток.

Среди руин я обнаружил три надписи [60], в одной из которых говорится, что она была поставлена в  – то есть в святилище, и это не оставляет никаких сомнений в том, что речь идет о храме илионской Афины, Богини-Градодержицы, поскольку только это святилище могло было быть названо просто «святилище» из-за его размера и важности, которая превосходила все храмы Нового Илиона.

Фундамент храма нигде не достигал глубины больше чем 6 ¹/ ₂фута. Пол, состоявший из больших известняковых плит, покоившихся на двойном слое обтесанных блоков из того же материала, нередко был покрыт всего лишь футом земли, и никогда не более чем 3 ¹/ ₄фута ее. Это объясняет полное отсутствие целых скульптур; ибо, какие бы скульптуры ни стояли в храме или на храме, они не могли погрузиться в почву на вершине холма, когда здание было разрушено, и, таким образом, оставались на поверхности в течение многих веков, пока их не разбили – от религиозного ли усердия или просто из чисто хулиганских побуждений. Поэтому мы легко можем объяснить огромную массу фрагментов статуй, которые покрывают весь холм. Чтобы откопать саму Трою, мне пришлось пожертвовать руинами этого храма, из которых я оставил только некоторые части северной и южной стен [61].