Вплоть до начала мая 1873 года я полагал, что холм Гиссарлык, который я раскапывал, скрывал под собой только цитадель Трои; бесспорным является то, что Гиссарлык представлял собой акрополь Нового Илиона [72]. Таким образом, я воображал, что Троя была больше, чем позднейший город, или, по крайней мере, такой же большой. Однако я считал важным обнаружить точные границы гомеровского города. С этой целью я прорыл двадцать шахт вплоть до самого материка к западу, юго-западу, юго-юго-востоку и к востоку от Гиссарлыка, прямо у подножия или на некотором расстоянии от холма, на плато Илиона греческой колонии. Поскольку в этих шахтах я не нашел никаких следов фрагментов доисторической керамики или доисторических стен домов и ничего, кроме фрагментов эллинской посуды и эллинских стен домов; и, более того, поскольку холм Гиссарлык имеет очень крутой склон на севере, северо-востоке и северо-западе, там, где он смотрит на Геллеспонт, и такой же крутой склон на западной стороне, которая смотрит на долину, город не мог простираться ни в одном из этих направлений за пределы самого холма. Таким образом, кажется очевидным, что древний город не мог распространяться ни в одну сторону за пределы первоначального плато Гиссарлык, окружность которого обозначена с юга и юго-запада Большой башней и двойными воротами, а с северо-запада, северо-востока и востока большой пограничной стеной.

Шахты, которые я выкопал за пределами холма, все обозначены буквами от A до U на плане эллинского Илиона, где также указано, на какой точно глубине в каждой из них мы наткнулись на скалу; даны также разрезы семи наиболее глубоких шахт. Таким образом, я обращаю особое внимание читателя на этот план [73]. Я также обращаю особое внимание на погребения, которые я обнаружил в шахтах, которые помечены буквами D, O и R на плане Нового Илиона. Каждая из этих трех гробниц была вырублена в скале и покрыта плоскими плитами; в каждой находилось тело; однако тела были так повреждены, что черепа рассыпались в пыль, когда соприкоснулись с воздухом. Гробницы были поздними и очевидно принадлежали небогатым людям, поскольку та немногая керамика, найденная в них, оказалась очень низкого качества и явно принадлежала римскому периоду. Однако тот факт, что в трех из двадцати шахт, которые я вырыл случайным образом на месте Нового Илиона, содержались погребения, как кажется, с большой долей вероятности говорит о том, что обитатели этого города хоронили своих умерших или большую их часть в границах города. Однако они также использовали и кремацию, поскольку в первой траншее, которую я вырыл в апреле 1870 года, я наткнулся на урну римского периода, заполненную пеплом, образовавшимся от горения животной материи, перемешанным с остатками обугленных костей, которые, очевидно, принадлежали человеческому телу. Я не нашел никаких других сожженных тел в слое Нового Илиона, однако следует помнить, что я вел раскопки только на Гиссарлыке, который занимает от силы двадцать пятую часть позднейшего города [74]. Более того, Гиссарлык был акрополем Нового Илиона и в нем находились основные храмы, вследствие чего он, вероятно, считался священной землей, где не позволялось делать могил. Поэтому весьма возможно, что если в нижнем городе произвести систематические раскопки, то можно обнаружить множество захоронений и погребальных урн.

Обитатели пяти доисторических городов Илиона, как кажется, чаще всего сжигали своих умерших, поскольку в 1872 году я обнаружил две урны-треножника с обугленными человеческими останками на материке в первом городе; и в 1871, 1872 и 1873 годах я нашел большое число крупных погребальных урн с человеческим пеплом в третьем и четвертом городах. Однако я не нашел костей, за исключением одного зуба, и однажды среди пепла я обнаружил человеческий череп, который хорошо сохранился, за исключением пропавшей нижней челюсти; поскольку рядом с ним я нашел бронзовую брошь, я полагаю, что он мог принадлежать женщине. Я также обязан профессору Вирхову за рисунки этого черепа, которые будут приведены, вместе с его работой о нем и о других черепах, в главе о третьем, сожженном городе.

Действительно, почти вся керамика, найденная в доисторических руинах Гиссарлыка, разбита, и едва ли можно найти хоть один большой сосуд из двадцати, который не сохранился бы в виде одних лишь фрагментов; ведь в первых двух городах вся керамика была расколота от веса и давления камней, из которых построен второй город. Но даже если все погребальные урны с человеческим пеплом, когда-либо захороненные в Гиссарлыке, хорошо сохранились, однако, судя по их фрагментам – несмотря на изобилие этих фрагментов, – я едва ли могу думать, что общее количество целых урн когда-либо превышало тысячу. Таким образом, очевидно, что обитатели пяти доисторических городов Гиссарлыка хоронили только небольшую часть своих погребальных урн в самом городе, и, следовательно, мы должны искать их главный некрополь в другом месте.