Игорь знает маршрут отлично. Зеленая «семерка» едет за нами, как приклеенная. Если это милиция, плохи наши дела. Если преступники — тоже не лучше. Разве что чуть-чуть. Их можно... нейтрализовать. Милицию — нет. Себе дороже. За своих они встанут все как один.

— Заезжаем.

Машина с разгона въезжает на пустырь и прячется в полуразрушенном доме. Плохое место. Эта конструкция может стать нашей братской могилой. Слишком шаткая. Следом вслепую влетает «семерка». Они остановились, словно ожидают чего-то. Ну, выходи же, ублюдок, выходи. Я здесь. Ты же меня ищешь? Иди сюда. Позабавимся.

Словно в ответ на мой мысленный призыв из машины выходит мужчина. То есть особь мужского пола. Водитель что-то говорит ему. Наверное, предлагает поискать следы. Нет, парни, мы так не договаривались. Выходите оба. Вот так, совсем другое дело. Нечего подставлять напарника, вдвоем так вдвоем! Хлопает дверца машины. Они идут, я слышу, как хрустят мелкие камешки под их грязной обувью. Я просто кожей ощущаю исходящее от них зловоние. И то, что я собираюсь сейчас сделать, вряд ли улучшит их аромат. Первый упал как подкошенный, у меня даже рука заболела. Ребром ладони по шее — ничего хорошего я ему не сделала. Но он еще жив. Пока жив. А второй...

— Спасибо, милый, но я бы сама о нем позаботилась. Когда я говорю, чтобы ты сидел в машине, так надо и сделать.

Я вижу, как разозлили его мои слова. Ничего, дисциплина — полезная штука.

— Что теперь?

— Подождем, пока кто-нибудь из них оклемается. А потом ты сходишь, немного развеешься, а я у них кое-что спрошу. Нам надо спешить, но я должна кое-что выяснить.

— А если они не скажут?

— Скажут, — мне почему-то становится смешно. — Поверь мне: скажут.

Через какое-то время мы едем в пригород.. Гдe-то сзади уже, наверное, догорела зеленая «семерка». Во всяком случае, я на это рассчитываю.

— Обязательно было убивать их?

Мягкотелость никому еще не приносила пользы.

— А чего бы тебе хотелось? Чтобы я пожала им руки и отпустила восвояси? Да нас бы уже загоняли, как лис, и шансов бы не оставили.Ты это понимаешь?

— Да, — он все еще недоволен. Вот болван, надо же было связаться с таким! — Но я иногда начинаю бояться тебя. Скажи... тебе не страшно? Ведь ты только что убила двоих людей.

— Скажи еще: двоих ни в чем не повинных людей! Чего молчишь? Мне страшно до колик, когда я думаю о том, что было бы с нами, оставь я в живых этих ублюдков. Их никто не приглашал вмешиваться в мои дела, если полезли, значит, знали, что рискуют. Если не знали, значит, сознательно хотели навредить беззащитной женщине. Не со злости, не из ревности, а за деньги. Сколько стоит твоя жизнь? Не знаешь? Тогда лучше заткнись и не раздражай меня, гуманист.

Я просто взбешена. Ведь он остался и слышал все, до последнего слова. Он слышал, что они рассказывали, захлебываясь слезами и блевотиной. Я понимаю, что человеку свойственно иногда жалеть ближнего, но мог бы выбрать более достойный объект.

— Прости, малыш, я дурак Я не имел никакого права упрекать тебя. Просто это так необычно для меня.

Лучше бы ты на дорогу глядел, философ.

— Нет, все в порядке. Ты пойми: я должна так поступать, иначе погибну сама. Но ты... Ты можешь оставить меня, я не стану упрекать тебя, это обычное дело.

— Юль, ты меня обижаешь. Я как-никак мужчина. И я... не в силах отказаться от тебя. Пока сама не прогонишь. И даже тогда...

— Или пока не разлучит нас смерть.

— Да. Пока не разлучит нас смерть.

Квартира Олега поразила меня своим запущенным состоянием. Карина могла бы немного убрать. Хотя с какой стати? Это я бы спятила от такой грязи, но люди-то бывают разные. А насчет Карины и Олега, теперь это не имеет значения. А так ничего квартира, неплохая. Четыре комнаты, бестолково обставленные дорогой мебелью. Пустой холодильник Одежда в шкафу.Гдe-то здесь должен быть стол с довольно толстой крышкой. Вот этот, в кабинете, наверное, годится.

— Помоги мне. — Игорь сдвигает стол на середину. — Простучи. Вот, есть.

Крышка отошла довольно легко. Не лучший в мире сейф. Это хорошо, что я знала, где именно искать, здесь можно рыться несколько дней. В такой грязи! Так, поглядим. Диск, папка с бумагами — негусто. Несколько тысяч долларов.

И медальон. Я беру его. Что в нем? Не знаю, как открыть, потом посмотрю. В моей голове звучит штормовое предупреждение. Нужно линять отсюда. Я быстро перекладываю бумаги из своей сумки в стол — чтобы не сразу догадались, что я здесь побывала.

— Игорь, ты где? Уходим.

Ну, куда можно подеваться? Наверное, приспичило.

— Я тут. Смотри, что я нашел.

В руках у него револьвер. Так, приехали.

— Положи, где взял, предварительно сотри отпечатки пальцев.

— Но почему?

Нет, он не понимает!

— Сколько в вашей стране дают за владение огнестрельным оружием?

— Черт! Я знаю. Но у преступников оружие уже есть. Почему я не могу защищать себя от них?

— Потому что у вас странные законы, а официальная доктрина такова: честного гражданина защищает милиция. Другое дело, что это не так, но ты все равно оставь револьвер, мало ли что на нем висит.