Я была поражена.

По стенам лишенной окон комнаты тянулись забитые древними

книгами полки. На двух из КИ

них РсАт К

оя АС

ли С

фолианты со странными

красными полосами на корешках. У одной стены я увидела

объемистый атлас, открытый на странице с каким-то незнакомым

мне государством. В центре высился стол с горой книг. Такое

впечатление, что кто-то недавно приготовил их и собирался за

ними вернуться. Еще одну стену занимал утопленный широкий

экран, похожий на телевизионный.

—

Что это за красные полосы? — спросила я с лю-

бопытством.

—

Это запрещенные книги. Насколько нам известно, это

могут быть единственные уцелевшие экземпляры во всей Иллеа.

Я обернулась к нему, взглядом прося о том, что не решалась

произнести вслух.

—

Да, ты можешь на них взглянуть, — сказал он таким

тоном, который намекал, что своей просьбой я ставлю его в

неудобное положение. Однако, судя по выражению лица, он

надеялся, что я его об этом попрошу.

Очень осторожно я взяла с полки книгу, страшась случайно

повредить уникальное сокровище. Перевернув несколько страниц,

сразу же поставила ее обратно. Слишком велико было мое

благоговение.

Я обернулась и увидела, что Максон печатает что-то на штуковине,

которая

походила

на

плоскую

печатную

машинку,

подсоединенную к телевизору.

—

Что это такое? — полюбопытствовала я.

—

Компьютер. Ты что, никогда не видела компьютеров?

— Я покачала головой. Максон, похоже, не слишком удивился. —

Они теперь мало у кого есть. В этом хранится вся информация о

книгах в этой комнате. Если тут есть что-нибудь про твой

Хеллоуин, компьютер подскажет нам, где искать.

Я не очень хорошо поняла его слова, но просить объяснить

подробнее не стала. Через несколько секунд на экране появился

список из трех пунктов.

—

Превосходно! — воскликнул он. — Подожди меня

тут.

Я осталась у стола, пока Максон разыскивал три книги, обещавшие

раскрыть нам тайну Хеллоуина. Хотелось, чтобы это не оказалось

какой-нибудь глупостью. Обидно было бы, если бы Максон

потратил столько усилий ради ерунды.

В первой книге про Хеллоуин было написано, что это кельтский

фестиваль, знаменующий конец лета. Тратить время не хотелось,

поэтому я не стала говорить, что понятия не имею о том, кто такие

кельты. Оказывается, ЭЛ

они И

Т

в А

е

рили, что в Хеллоуин духи могут

проникать из своего мира в наш и обратно, а потому люди надевали

маски, чтобы отпугнуть зло. Впоследствии Хеллоуин превратился

в светский праздник, в основном для детей. Они наряжались в

разные костюмы и ходили по улицам, распевая песни и получая за

это в награду конфеты.

Во второй книге было написано что-то в том же духе, только там

еще упоминались тыквы и христианство.

—

А вот это обещает быть интересным, — объявил

Максон, листая книжку, которая была намного тоньше двух других

и написана от руки.

—

С чего ты взял? — поинтересовалась я и подошла

поближе, чтобы посмотреть.

—

Это, леди Америка, один из томов личного дневника

Грегори Иллеа.

—

Что?! — воскликнула я. — Можно его потрогать?

—

Можно, т ЭЛ

оль ИТА

ко сперва я найду страницу, которая нам

нужна. Смотри, здесь даже есть фотография!

На снимке, точно призрак из неизвестного прошлого, был

запечатлен прямой как палка, в безукоризненно отутюженном

костюме Грегори Иллеа с напряженным лицом. Меня поразило,

сколько в его манере держаться общего с королем Кларксоном и

Максоном. Рядом с ним робко улыбалась в камеру какая-то

женщина. В ее лице еще угадывались следы былой красоты, но

взгляд был потухший. Казалось, она устала от жизни.

Кроме этой пары, на фотографии были еще трое. Де-

вушка-подросток, хорошенькая и жизнерадостная, улыбающаяся

во весь рот, в пышном платье и с короной на голове. Как у

настоящей принцессы! И два мальчика, один повыше, другой

пониже, в костюмах каких-то героев. Вид у них был такой, словно

они затеяли какую-то каверзу. Под фотографией была приписка,

сделанная, как это ни поразительно, рукой самого Грегори Иллеа.

Дети в этом году устроили по случаю Хеллоуина вечеринку.

Наверное, для них это способ отвлечься от того, что творится

вокруг, но мне это кажется легкомысленным. Мы одна из

немногих семей, у которых есть деньги на то, чтобы устроить

настоящий праздник, но эта детская затея кажется

расточительством.

—

Думаешь, поэтому мы больше не празднуем Хел-

лоуин? Потому что это расточительство? — спросила я.

—

Вполне возможно. Судя по дате, это было как раз

после того, как Американский штат Китая начал борьбу за

освобождение, перед самой Четвертой мировой.

Тогда большинство вообще было нищим: представь целую страну

Семерок и горстку Двоек.

—

Ничего себе. —- Я попыталась вообразить, как вы-

глядела тогда наша страна, раздираемая войной, борющаяся за то,

чтобы вновь обрести целостность.

—

И сколько в его дневнике томов? — поинтересовалась

я.

Максон махнул в сторону полки, на которой стояло несколько

похожих журналов.

—

С десяток.