Но тут неожиданно выяснилось, что у него нет при себе денег. Страшно неловкая ситуация для любого мужчины, и Дон Ричардсон не был исключением. Чувствуя себя очень неудобно перед замерзшей девушкой, которую он не смог даже чаем напоить, он предложил ей зайти на минуту к нему, взять денег и сходить куда-нибудь перекусить. В тот момент он точно хотел только помочь несчастной девушке, ничего больше.

«Грейс никогда не была великой актрисой, — рассказывал он через много лет, вспоминая их знакомство. — Я был ее учителем, поэтому кому это знать, как не мне. Однако она обладала рядом на удивление выигрышных качеств, и одно из них заключалось в ее умении вызвать у людей сочувствие и желание помочь. Подчас Грей казалась совершенно беспомощной и трогательной, и у вас создавалось впечатление, что стоит ее оставить одну, как она обязательно умрет. Ей просто не выдержать таких мук. Видя, как она чихает и шмыгает носом, я проникся к бедняжке какой то особой теплотой — вы не поверите, но в этой тяге не было ничего приземленного».

Однако у Грейс уже были на него другие планы. Она помогла Ричардсону принести топливо для камина и смирно дождалась, пока он разожжет огонь и уйдет варить кофе. Но когда он вернулся, то не поверил своим глазам: «Я увидел, что Грейс разделась и легла в постель. Никогда не видел ничего более прекрасного. Потрясающее тело! Настоящая скульптура Родена. Тонкая, пленительная фигура: маленькие груди, узкие бедра, почти прозрачная кожа. Самая красивая обнаженная девушка в моей жизни!.. Это было совершенно неожиданно, мы даже не флиртовали. Я глазам своим не верил! Рядом со мной лежало создание неземной красоты. Я чувствовал, как меня охватывает какая-то неодолимая тяга к ней. Я влюбился в ее запястья. Я влюбился в ее щиколотки. Я влюбился в горячую кровь, что текла под нежной, полупрозрачной кожей. Я ощущал, что обязан взять ее под свое крыло, защитить и оградить от невзгод. Я вдруг понял, что влюблен по уши, и мне казалось, что и для нее это не просто случайность, что и она влюблена до безумия. Это была ночь неописуемого экстаза».

Наутро Ричардсон горько раскаивался в своем поступке, считая его неэтичным — ведь он был преподавателем Грейс, а не просто обычным приятелем. Но прекратить эти отношения у него не хватило сил, он был безумно влюблен и не мог даже помыслить о расставании. Грейс со своей стороны не слишком хотела, чтобы о ней болтали, будто она спит с преподавателем из корыстных побуждений — ради карьеры, поэтому согласилась держать их роман в тайне. Формально она продолжала оставаться девушкой Херби Миллера, а отношения с Доном Ричардсоном даже ее подругам стали известны только спустя несколько месяцев и очень их изумили.

Между тем они встречались с Ричардсоном каждые выходные и проводили ночь в его обшарпанной съемной квартирке. «Мы занимались любовью в обветшалом доме с поломанной мебелью, — вспоминал он. — Что-то вроде жилища Раскольникова в «Преступлении и наказании»! Место действия нашего романа можно назвать каким угодно, но только не романтичным».

Грейс любила приносить с собой пластинки, под которые она танцевала обнаженной при свете камина, приводя Ричардсона в состояние экстаза.

«Только сумасшедший не согласится, что это великолепное зрелище! — Даже через несколько десятков лет он не мог скрыть восторга, вспоминая эти дни. — Она была очень сексуальной!»

Еще он вспоминал, что Грейс в то время работала манекенщицей и по моде затягивалась в корсет «Веселая вдова». Приходя к нему, она снимала всю одежду, кроме корсета, и в таком виде ходила по квартире, занимаясь обычными бытовыми делами, которые, разумеется, приобретали при этом очень пикантный оттенок. «К ее приходу я обычно разогревал овощной суп «Кэмпбеле», — рассказывал Ричардсон. — Я кормил ее прямо из банки, а после этого мы ложились в постель и предавались любви. А потом она поспешно выпрыгивала из кровати, наспех одевалась и убегала сниматься».

О романе c Херби Миллером Ричардсон не знал, Грейс рассказала ему лишь о том, как она потеряла девственность в Филадельфии. Впрочем, он был слишком опытен, чтобы поверить, что он у нее лишь второй мужчина — в постели она явно хорошо ориентировалась.