Лебединый владыка накинул серебристый плащ и вышел навстречу занимающемуся дню. Легкие строения в розоватом утреннем свете казались сотканными из зари и мороза. Странно, но он полюбил север много больше Убежища, может быть, потому, что здесь его существование имеет смысл.

Стук копыт ворвался в предвесеннюю безмятежность. Это мог быть только Клэри, человеческие лошади скачут иначе. Утренний Ветер оправдывал свое имя, но обычно эльф-разведчик не гнал Коралла галопом.

Король Лебедей стоял на пороге своего дома, глядя на приближающегося всадника, и думал об оставленной на столе рукописи. Хорошо, что он успел ее закончить. Клэри соскочил с дрожащего иноходца, и Эмзар положил руку на холку скакуна, возвращая ему силы.

– Ты привез плохие новости или очень плохие?

– Безумные.

Нэо Рамиэрль

Запереть в Вархе ройгианцев с помощью эльфийского огня удалось, но Грэдитара умудрялся вредить и из-за Кольца. Нэо был весьма далек от того, чтобы проникнуться жалостью к Максимилиану или Эанке. Избранные Старцем орудия отнюдь не были невинными жертвами, до своих предательств и преступлений они доходили собственным умом. Грэдитара подбрасывал им мысль, но прорастало зерно лишь на благодатной почве. Михаю Годою никто не мешал вести себя, как Рене, а Конраду Батару брать пример с Шарля Тагэре или Анри Мальвани, так что по большому счету Тарру губит сама Тарра. И она же спасает. Надо будет обсудить это с Жаном-Флорентином. Любопытно, до какого размера разросся каменный философ за время их отсутствия и что он теперь думает о вечном?

Грэдитара был не первым и не последним предателем и властолюбцем, которому покровительствовала судьба. Причиненное им зло не измерить, на какие весы прикажете бросить изломанные судьбы, несправедливость, подлость, предательства? Война Оленя, раскол Арции, даже гибель Шарля Тагэре и его сына – прошлое, но посеянные Грэдитарой семена только начинают прорастать. Его следовало убить, но смерть мага мало что изменила бы...

Нэо изо всех сил гнал от себя предательскую мыслишку о том, что поторопился разбить зеркало, не попробовав с его помощью внушить Эмзару мысль заглянуть за Кольцо. Разведчик понимал, что артефакт был создан отнюдь не для того, чтобы сделать Тарру счастливой, но ведь любую силу можно использовать и во зло, и во благо, все зависит от того, кто ею управляет.

– Нэо, – Ларрэн как-то доковылял до вересковой поляны, на которой валялся Роман, – ты знаешь молодую сероглазую женщину с очень длинными светлыми косами?

– Нет, – Рамиэрль растерянно посмотрел на Лунного короля, – пожалуй, нет... А в чем дело?

– Я все время вижу ее во сне. Она меня тоже видит, тут не ошибешься. Видит, но, к сожалению не слышит, – Ларэн пошатнулся и с виноватой улыбкой опустился на белые цветы, – я думал, ты поймешь, кто это. Она рвется ко мне, но я никогда ее не видел, иначе б запомнил. Мне кажется, она принимает меня за кого-то из вас. Это неудивительно – ты тоже спутал меня со своим отражением.

– Сероглазая с очень длинными светлыми косами, – с сомнением переспросил Нэо, – она смертная?

– Трудно сказать, но она не эльфийка... Я знаю, вы пытаетесь докричаться до... до старшего сына Залиэли. Ты ему – брат, Норгэрель – племянник, вы искренне привязаны друг к другу, но он не слышит вас, а вы – его. Как чужая женщина смогла заглянуть за такой барьер?! Откуда в ней столько силы и столько нежности? Тут не ошибешься... Вспомни, кто мог вас так любить? Если мы будем знать имя, мы ее дозовемся.

У кого из оставленных им светлые косы? Кто может их помнить, ведь прошло столько лет! Если б Ларрэн увидел сероглазого горбуна, Нэо б еще понял, но женщина...

– Мне очень жаль, я не знаю никого похожего. Может быть, Норгэрель, но вряд ли.

– Мы все равно прорвемся друг к другу, – твердо сказал Лунный, – рано или поздно, но прорвемся. Но лучше раньше. Грэдитара посеял ветер, а пожинать бурю придется другим...

– Ларрэн, – Рамиэрль прекрасно понимал, что говорит глупость, но что делать, если глупость приставила к горлу кинжал. – Может быть, не стоило разбивать зеркало?

– "Не стоило"? «Может быть»? – Лунный задумчиво погладил шрамы на запястье. – Такие мысли мой покойный победитель и подбрасывал своим избранникам. Почти все гончие Грэдитары – он так их называл: и Архипастырей, и императоров, и полководцев – начинали с «может быть», благих намерений и еще с обид... Те, к тому ты хочешь обратиться, не стали бы слушать ЭТОТ шепот. Иногда я просыпался или меня будили, и я видел, как действует зеркало... Хозяин Вархи ставил тех, кого облюбовал, перед выбором. В снах. Те, кто шли у него на поводу, проснувшись, рано или поздно ступали на избранный путь. Впрочем, Грэдитаре лишь казалось, что он управляет зеркалом, оно обладало собственной волей, и у него были другие хозяева...

Ларрэн впервые заговорил о том, что с ним случилось, и Нэо очень захотелось заставить его замолчать. Это было трусостью, но есть вещи, о которых лучше не знать.