– Отлеживается на пожаре. Ей здорово досталось, но, кажется, обошлось. Она снова такого роста, как всегда, и все время вертится.

– Пожар далеко?

– Близко, но идет в другую сторону. Возле Вархи вы все уже сожгли. Лес горит, но снега много, он скоро остановит огонь. Ты можешь встать?

– Это нужно? Тогда могу. Где... все?

– Ларрэн и Аддари с мертвыми. Мы перенесли всех, кого нашли, в Зал Совета.

– Сколько же я пролежал?!

– С конца ночи до середины следующей.

Нэо торопливо вскочил, острая боль пронзила колено, но он удержался и от крика, и от падения. Попытался вспомнить исцеляющее заклятие, но память словно бы выжгло. Ничего, можно и потерпеть, Рене терпит и не такую боль. Как давно он не был в этой серебристой комнате, с тех самых пор, как повез Норгэреля на Седое поле.

Вот ты и дома, Нэо Рамиэрль, бард Роман Ясный, исчадие Бездны...

– Мы странно вернулись, – шепнул Норгэрель, помогая Нэо удержаться на ногах, – странно и страшно.

– Странно, что здесь все уцелело.

– Разрыв был с другой стороны, ты приказал нам развернуть пламя... Там были... – сын Ларрэна запнулся, не зная, как назвать адептов Ройгу, но людьми он их называть не хотел, – трое... Не ушел никто.

– Хоть бы ты не ошибся! Пусти меня, я пойду сам. Неужели вы не могли меня поднять раньше?!

– Мы боялись навредить тебе... Ты же...

– Ах да... Не знаю, что меня чуть не убило: Ройгу или Свет.

С лестницы ему удалось спуститься без посторонней помощи. На снегу лежали длинные тени, Гана мирно спала подо льдом, деревья тянули к изящным постройкам обнаженные ветви, было мучительно тихо и только вдалеке мерцало зарево пожара. Месяц Сирены или самое начало месяца Агнца какого-то года от Великого Исхода и первый день первого месяца первого года от гибели не предавших Тарру эльфов. Если б Эмзар знал что Варха взята, Гридэтара убит, а его заклятия уничтожены! Но он не знал и не мог знать.

Судьба посмеялась над всеми. Над ройгианцами и их богом, прорвавшимися сквозь смерть навстречу смерти, над эльфами, умиравшими, но не гасившими Кольца, сила которого могла их спасти, и над теми, кто ждал внутри крепости, не рискуя причинить зла стражам Вархи! И что теперь думать о том, что бы было, решись они разорвать Кольцо изнутри! Быть может, кто-то и уцелел, а так...

Рамиэрль был уверен, что последним погиб Эмзар, он всегда был упрям. Кто-то наверняка молил короля развернуть огонь и погнать на врагов или хотя бы ослабить барьеры, но Снежное Крыло выдержал. Он был бы прав, будь в Вархе все по-прежнему, и он смертельно ошибся...

Двери Зала Совета были распахнуты настежь, Аддари позаботился зажечь свет, показавшийся непривычно желтым. Солнечный принц с горечью развел руками – он понимал, что здесь все должно быть иначе, но янтарная магия Львов отличалась от сапфировой волшбы Лебедей. Теплое золотое сияние заливало просторную комнату. Мертвые лежали вдоль стен – каждый под символом своего Дома. Нэо знал всех, но видел только Эмзара. Если бы не длинные темные волосы и отсутствие бороды, можно было б поклясться, что это Рене, вернувшийся с Порога. Рядом привалился к стене Ларрэн, походивший на Ушедшего куда больше мертвого повелителя Лебедей. Нэо тихо подошел к ним и опустился на пол – долго стоять он еще не мог.

– Вот мы и вернулись. – Что он мог еще сказать?

– Да, и вовремя.

– Вряд ли вовремя...

– Вовремя, – повторил Ларрэн, – вы уничтожили не только зло Вархи, но и Ройгу. Случись иначе, два зла – древнее и пришлое – продолжали бы грозить Тарре. Дети Звезд искупили свой грех перед этим миром или почти искупили. Прости, что говорю такие слова, Нэо, но Уводящая освобождает и от ложной скромности, и от ложной гордости. А теперь мы должны исполнить свой долг, Король Лебедей!

Разведчик вздрогнул, поняв, что Лунный Король обращается к нему. Он, Рамиэрль, глава дома Розы клана Лебедя, пережившего Разлуку, сын Астена Кленовой Ветви, племянник и наследник Эмзара Снежное Крыло, вступал на призрачный трон. Король без королевства, без подданных, без власти. Талисман клана разрушен в Войну Оленя, в мире Тарры, кроме него, остался, если остался, лишь один Лебедь – Клэри, но война по-прежнему идет...

– Мы найдем свое место в этой войне, – тихо сказал Рамиэрль.

Ларрэн промолчал, зато все заполнил душераздирающий вой. Пошатываясь, Нэо выбрался на улицу. Лльяма пришла в себя и добрела до Лебединого Гнезда. Черная, окруженная тоненьким алым ореолом фигура, похожая и не похожая на волка, сидела у входа в Зал Совета, задрав голову к темному небу, и выла. Роман устало подумал, что ее слышно за много вес вокруг, и вздрогнул, поняв, что слушать как раз и некому. Надо было надеть на тварь из Бездны защитные «доспехи», спасая ее от Тарры, а Тарру от нее, но Нэо Рамиэрль не спешил. Пусть плачет... Плачет по тем, кто погиб, защищая ненужный рубеж.