Откуда-то появился Стах Тонда, они с Сандером обнялись. Знаменный был более чем весел и явно намеревался рассказать о Стефане Завгороднем. Мы с Вандой переглянулись и засмеялись, Ежи погрозил нам пальцем, от чего стало еще смешнее. Музыканты вновь заиграли, праздник только-только перевалил за половину, но для Беаты он закончился. Она явно переоценила свои силы, и Луи ее увел, а я пошла их проводить. Не то, чтоб я чего-то всерьез опасалась, но Трюэлю было спокойней, когда в их комнаты первой заходила я, да и мне, признаться, тоже.

Известий о Гражине не было, и я молила бы всех богов, не будь это столь бесполезно, чтобы маленькая дрянь нашла или свой конец, или счастье, ведь счастливые женщины, какими бы подлыми они ни были, забывают о мести.

Все обошлось. В спальне графини Трюэль была лишь белая кошечка, при моем появлении приоткрывшая зеленый, как у Ванды, глаз и вновь заснувшая. Я простилась с нашими влюбленными у порога, но назад не пошла. Радость куда-то делась, накатили очередные предчувствия, их еще можно было утопить в веселье, но меня отчего-то потянуло на стены.

Дорогой, которой мы со Стефаном ходили смотреть на звезды, я могла пройти с закрытыми глазами: Оружейная галерея, Старая лестница, площадка Закатной башни... Дверь заперта, но человеческие замки для меня давно перестали быть преградой, и я вышла в последнюю ночь старого года.

Небо было ясным, на нем отчетливо проступали рисунки созвездий. Красную Ангезу и голубую Амору я отыскала сразу. Если старый Эрик говорил о настоящих звездах, для полного счастья не хватало только Темной, но разве увидишь во тьме Тьму? Моя звезда останется незамеченной, если не догадается взойти в поддень.

Я смотрела вверх, в ледяную алмазную россыпь, словно искала ответ, хотя самый завалящий астролог знает, что светила предупреждают, но не приказывают и что свои жизни, а значит, и судьбы миров мы лепим сами, скрестив свою волю с высшей. Вряд ли тот, кто нашел способ вернуть в мир Ройгу, думал о том, что Эстель Оскора может сорваться с цепи, а она сорвалась.

Считая звезды, я слишком сильно запрокинула голову. Серебряные, подаренные Ежи шпильки не выдержали тяжести, и мои косы вырвались на свободу. Положительно, с ними надо что-то делать. С ними, с моей любовью, с исчезнувшим Ройгу и иже с ним. Тревога, не покидавшая меня со свадьбы Луи, позавчера взорвалась запредельной болью и исчезла, оставив тоску и чувство вины. Это было связано с Астени, потому что он ушел из моих снов, а я так и не смогла его понять и куда-то опоздала...

Александр тоже почувствовал, что произошло несчастье, и тоже не понял, где и с кем. Он боялся за тех, кто остался в Арции, я думала то про Романа, то про Эрасти, то про Рене, а год кончался, и наконец от него остался лишь осколок холодной, ясной ночи.

Остро и тревожно пахло дымом, снизу доносился шум и смех, нужно было возвращаться, но мои ноги словно бы приросли к старинной кладке. Я не знала, что делаю здесь, на семи ветрах, почему не возвращалась к друзьям в свет и тепло. Боюсь выплеснуть на них свой страх и свое знание? Надеюсь услышать от молчавших небес хоть что-то? Хочу, чтоб Последний из Королей подольше пробыл с Вандой, почувствовав ее восторг и ее нежность? Пытаюсь понять, что же мучает меня последние дни? Наверное, все вместе и при этом ничего.

Обычный человек давно бы замерз, но я прошла через такую стужу и такой зной, что зима и лето для меня рознились лишь снегом и зеленью. Замерзают от предчувствия одиночества, а сгорают в ожидании любви, все остальное – это наши выдумки, не более того.

Сзади раздался шорох. Сандер! И, как всегда, вовремя. Я вцепилась в него, как деревенская девчонка, и он закутал меня плащом. Это было трусостью, но я слишком боялась потерять и эту любовь. Не избранного Таррой Последнего из Королей, а одинокого рыцаря, найденного мной на опушке Гразской пущи. Александр Тагэре значил для меня много больше, чем я могла себе позволить, и я ничего не могла с этим поделать. Ничегошеньки! Да, я говорила Ванде о том, что может случиться после победы, и я не лгала, но до победы было далеко, и я мучительно хотела остаться Ликией. Хотя бы до весны, но вряд ли судьба подарит нам даже такую передышку.

Обнявшись, мы стояли на площадке самой высокой из замковых башен и смотрели, как занимается холодная заря. Первый день года Трех Звезд начинался точно так же, как тысячи других зимних дней.

ЭПИЛОГ

– Ему будет непросто удержать два меча...

– В грядущей битве пригодятся оба, но признайся, что ты не ожидал подобного.

– Не ожидал, это так, но я отнюдь не удивлен. Тарра тоже могла ошибиться, и эта ошибка – повод для радости и надежды.

– Надежда? Это не надежда, брат. Когда родится волчонок, мы не надеемся, что он вырастет волком, мы знаем это, но ты прав – наш рвущийся карать и миловать друг будет в недоумении.

– Возможно он наконец соизволит понять, что не все нуждаются в его любви и прощении, но радоваться рано.