– Я хотел бы, чтобы вы попытались объяснить мне эту пропажу, – холодно ответил Фрейвид. Все-таки Модольв и Хродмар были высокородными людьми, его гостями, – обвинить их в краже было не так-то легко. Его завязавшаяся было дружба с конунгом фьяллей, на которую он так рассчитывал, могла превратиться в жестокую и очень опасную вражду, но даже под угрозой этой вражды он не мог позволить себя обворовывать.
Модольв хотел ответить, но вдруг смешался и посмотрел на Хродмара. Он вспомнил, что на самой заре лежанка Хродмара уже была пуста. Модольв не был слепым и отлично знал, куда мог направиться его племянник в столь ранний час. Конечно, заподозрить его в краже было нелепо, но, может быть, он и правда что-то знает?
– Мы не раз видели огниво у твоей дочери, но мы не знаем, где оно сейчас, – спокойно ответил Хродмар. – В этом я клянусь тебе Одином и Тором. Пусть Один никогда больше не даст мне победы, пусть Рыжебородый поразит меня Мйольниром, если я виновен в пропаже сокровища твоего рода.
Фрейвид молчал. Уверенный вид Хродмара убеждал против воли, да и имена богов не поминают просто так. Но у хёвдинга уже появилась иная забота, кроме пропажи огнива. Он понял, что Хродмар встречался с Ингвильдой, и это обстоятельство нужно было выяснить до конца. Хродмар смотрит только на Ингвильду, старается что-то сказать ей взглядом – между ними возникла какая-то связь, и Фрейвид чувствовал себя оскорбленным, почти обворованным. Ингвильда ведь не Хёрдис – он привык к тому, что законная дочь, красавица и умница, гордость и надежда рода, целиком в его власти, никогда не выйдет из воли отца и только ему предоставит решать ее судьбу. Но все произошедшее этим утром открыло Фрейвиду глаза на опасность немногим меньшую, чем пропажа огнива. Его дочь Ингвильда доверилась чужаку, фьяллю. Этого Фрейвид не мог допустить. И как далеко зашло дело?
– Пусть твой родич поклянется, что не поднимал руки
На поясе рядом с оружием Фрейвид хёвдинг всегда носил небольшой кожаный мешочек с вышитыми на нем рунами «вуньо», «суль» и «даг» – тремя рунами Мысли, помогающими при ворожбе. В мешочке хранились двадцать четыре округлые бляшки из ясеневого дерева с вырезанными на них рунами. Отвязав мешочек от пояса, он вслед за Модольвом прошел к большому плоскому камню, который фьялли приспособились использовать как стол. На гладкой поверхности камня Фрейвид расстелил белый платок, который извлек из того же мешочка, высыпал на него руны и произнес, подняв глаза к небу:
Никто из домочадцев не смел подойти близко, только Модольв и Хродмар вдвоем заняли место с другой стороны камня, напротив Фрейвида, да еще Ингвильда, медленно подойдя, встала за плечом отца. Ей было мучительно неловко и тревожно, но стоять поодаль было еще тяжелее. Фрейвид слегка оглянулся на нее, но ничего не сказал и разровнял ладонью руны.
– Пусть Один и Фригг помогут мне в поиске потерянного мною сокровища! – произнес Фрейвид и взял с платка наугад одну из рун. – Первая руна пусть скажет мне, на верном ли пути я сейчас.
Он перевернул ясеневую бляшку. На него глянула перевернутая руна «ансу». Фрейвид покраснел, почувствовав себя в глупом положении. Боги как будто захотели посмеяться над ним! Перевернутая руна, чье имя – Послание, означала, что сейчас он ошибается и все понимает неправильно.
– Сдается мне, Один наводит на мысль, что ты не там ищешь твою пропажу, – мягко заметил Модольв, которому тоже была видна руна и который не хуже Фрейвида мог ее истолковать.
Хродмар бросил повеселевший взгляд на Ингвильду. У нее тоже немного отлегло от сердца, но она не смела взглянуть на отца, боясь, что такое явное указание на ошибку рассердит его.
– Посмотрим, что скажут другие руны, – только и ответил он и взял еще одну. – Вторая руна пусть скажет мне, что мне ждать дальше.
– Похоже на то, что тебя, хёвдинг, ждут в ближайшее время неожиданности! – заметил Модольв, бросив взгляд на руну в руке хозяина. Это была руна «райд», тоже перевернутая.