– Господи помилуй, ну конечно нет! Хотя мой муж никогда не обсуждает со мной подобные вещи. Это неуместно, понимаете? Нет, он совсем ничего не говорил об этом, – и она затрясла головой, начисто отвергая его предположение. – Нет, боюсь, ничего не могу сказать, о чем конкретно они спорили, – только то, что это имело отношение к Фэрриерс-лейн и что разговаривали они на повышенных тонах.

Питт был обескуражен. Он уже сбросил со счетов убийство на Фэрриерс-лейн, а теперь оказалось, что рано с ним прощаться. Но, возможно, эта женщина утратила чувство реальности и не способна поверить в то, что близкие знакомые, друзья могут быть повинны в злодействе, а не только в обычных грехах прелюбодеяния и обмана? Томас взглянул на нее пристальнее и встретил мягкий немигающий взгляд, такой зоркий, когда дело касается ее собственного мирка, и такой слепой по отношению к тому, что существует за его пределами.

– Очень вам благодарен, миссис Освин, – почтительно сказал Питт. – Вы очень помогли, щедро уделив мне свое драгоценное время.

– Вовсе нет, мистер Питт, – ответила она приветливо. – Надеюсь, вам будет сопутствовать удача в вашем поиске. А он, наверное, очень трудный.

– Иногда бывает именно так, – ответил Томас, встал и распрощался.

Питт сразу же отправился к Мике Драммонду, но того в присутствии не было, и ждали его только на следующее утро. Так что и Томасу пришлось отложить важный разговор на завтра.

Следующий день выдался холодный, воздух был тяжел и влажен, и сырость пробирала до костей. Питт же надел только шерстяной сюртук и поэтому рад был очутиться в теплом кабинете шефа, где в камине ярко горел огонь.

Драммонд стоял перед камином, грея ноги. Он сам, наверное, пришел совсем недавно. Его тонкое худое лицо было мрачно; он смотрел на Томаса выжидательно, однако без особого интереса.

– Доброе утро, Питт, – невесело произнес шеф. – Есть новости?

Инспектор решил, что важнее будет не то, о чем сказать, а то, как об этом сказать.

– Нет, сэр. Я продолжаю расследовать отношения миссис Стаффорд и мистера Прайса; я хочу знать о них все, но еще не нашел ничего такого, что могло бы быть серьезным поводом для убийства мистера Стаффорда.

– Любовь, – резко ответил Драммонд. – Незачем далеко ходить. Или, если называть вещи своими именами, любовное исступление. Ради бога, умоляю, Питт, из-за похоти совершалось больше преступлений, чем из-за чего-либо еще, за исключением, может быть, денег. Неужели вы этого не понимаете?

– Общество полно интрижками и похотью, – ответил Питт, твердо решивший не уступать. – Но очень немногие подобные связи заканчиваются убийством, а те, что заканчиваются так, имеют поводом скорее обман, внезапность обнаружения, и тогда обидчиков убивают в порыве гнева и оскорбленного достоинства.

– Ну почему вы все время спорите? – поморщился Драммонд. – Ну конечно, часто бывает и так. Но ведь иногда двое влюбленных убивают мужа, если тот стоит на их пути. Почему же вы не верите, что и здесь могло случиться такое? – Он отодвинулся от огня, словно ему стало чересчур жарко, сел в одно из кресел и взмахом руки пригласил Томаса занять другое.

– Так могло случиться, – сказал ворчливо инспектор, – но это выглядит… истерическим поступком. И Стаффорд совсем не стоял на их пути. Он почти спокойно относился к этой связи.

– Так он знал о ней? – резко выдохнул Драммонд. – Вы в этом уверены?

Питт перевел дыхание. Ему бы хотелось сказать – «конечно», но если он ответит утвердительно, не будучи совершенно уверен в том, о чем говорит, ему позднее придется взять свои слова обратно, и Драммонд засомневается, а не склонен ли Питт вообще к преувеличениям.

– Жена Ливси сказала, что это его не интересовало, а супруга судьи Освина утверждала, что он наверняка знал обо всем в общих чертах, предпочитая не вникать в подробности. Пока Джунипер Стаффорд держала все в тайне и своим поведением не смущала общество, он был готов терпеть подобную ситуацию. И уж, конечно, не пылал ревностью. Миссис Освин это особенно подчеркивала.

Питт хотел добавить, что Стаффорду было почти за шестьдесят, но вспомнил, что и Драммонду больше пятидесяти и такое замечание было бы бестактным.

– Да? – спросил шеф, почувствовав, что его подчиненный о чем-то умолчал.

– Ничего, – Томас пожал плечами, – просто Стаффорд не был ревнивой, страстной натурой. Между супругами установились цивилизованные отношения, доброжелательные, но не близкие и рутинные. Как бы то ни было, сам Стаффорд не стал бы убивать ни жену, ни ее любовника, хотя был страдающей стороной. Но им и не было необходимости убивать его – он не представлял опасности для их связи.

– Но, может быть, они хотели пожениться? – парировал Драммонд. – Может быть, тайной связи было для них недостаточно? Может быть, любовь украдкой, как только удавалось улучить момент, была для них совершенно неудовлетворительной? Вас бы устроили такие отношения, Питт, если бы вы очень любили женщину?