Анализ ряда собственных имен из Митанни и окрестных областей, в том числе имен членов царской династии открывает наличие еще и другого этнического элемента в Митанни. Судя по языку, он родственен индоевропейским племенам северной Индии. На это указывает также упоминание в договорах между Хеттским царством и Митанни в числе прочих также и индийских божеств Индры, Варуны и братцев-близнецов Ашвинов под одним из их имен — Насатья. Также немало индийских слов имеется в хеттском переводе трактата о коневодстве митаннийца Киккули.

Коневодство, главнейшие центры которого в Передней Азии во II и I тысячелетиях до н. э. находились преимущественно в северных горных районах (Малая Азия, Армянское нагорье, современный южный Азербайджан), внесло переворот в военную технику и отчасти в транспорт древнего Востока. И своим выдвижением на первый план державы, подобные Хеттской и Митаннийской, обязаны в первую очередь развитию коневодства.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ У ХУРРИТОВ

До нас дошло несколько тысяч частных и официальных документов из укрепленного поселения Нузу (современное городище Иогран-Тепе), которое находилось на территории современного населенного пункта Киркука. И хотя нам почти ничего не известно о внутреннем строе Митанни, мы можем подробно судить об обществе хурритов Аррапхи, на месте которого и находится Киркук.

Аррапха была крайней областью на востоке из находившихся под владычеством Митанни, хотя временами здесь господствовали и касситы. Документы из Нузу составлены на аккадском языке, однако, содержат такие характерные ошибки, по которым без всякого сомнения можно определить, что не аккадский, а хурритский был родным языком писавших. Возможно, что этот материал может дать нам общее представление о всем хурритском обществе середины II тысячелетия до н. э.

«Дворец» был средоточием местного государственного хозяйства и занимал большую часть территории Нузу. Государственному хозяйству принадлежало значительное количество рабов, расселенных по окрестным поселениям. Различные государственные служащие, свободные ремесленники и тому подобное, а также «люди дома» — низшая категория свободных лиц, зависимых от дворца, и, по-видимому, не имевших земельного надела в общине, — все они были подчинены дворцу. И хотя земля, как это видно по документам из Нузу, еще формально оставалась неотчуждаемой общинной собственностью, тем не менее имеются данные о том, что уже в середине II тысячелетия земельные участки мелких земледельцев массами скупались крупными ростовщиками.

Однако частное землевладение еще не получило полного развития, и скупка недвижимости оформлялась в виде псевдоусыновлений. Покупатель «усыновлялся» продавцом и ему как «сыну» из семейно-общинного участка выделялась «наследственная доля», которая с этого момента, в отличие от остальной земли участка, не подлежала периодическим переделам. За это «усыновитель» — продавец получал от «усыновленного» покупателя «подарок», соответствующий цене земли.

Иногда подчеркивалось, что повинность скупленной таким образом земли продолжает нести «усыновитель», то есть продавец, попадавший тем самым в зависимое от ростовщика и неравноправное положение.

Многочисленные заемные сделки свидетельствуют о развитии имущественного неравенства и, в частности далеко зашедшем разорении общинников. Ростовщики давали в долг зерно под 30 %, при этом они не ограничивались составлением простого долгового обязательства, а постепенно перешли к особым закладным обязательствам. Кредитор давал должнику хлеб или скот, а получал «в обмен» поле должника или его жену, сына и так далее. Порой срок действия такой закладной сделки доходил до двухсот лет.

Ростовщики также умели извлекать доход из продажи девушек замуж или в наложницы. И потому «удочерение» девушек из обедневших семей было весьма распространено.

МИТАННИ И АШШУР

Области от северной Сирии до Ашшура и Аррапхи в какой-то мере контролировались митаннийцами в период могущества при царе Шаушшатаре (около 1500 года до н. э.). Под верховной властью Митанни находился ряд полусамостоятельных государственных образований. В Ашшуре Митанни держало своих «послов» (суккаллу), фактически бывших наместниками. Они входили в состав ашшурского совета и избирались в качестве лимму. Роль местных правителей Ашшура была в это время сравнительно невелика, да и сам Ашшур не играл теперь уже прежней роли. Подъем Египта Нового царства, проникновение египтян в Сирию и начавшийся усиленный обмен со странами индийского бассейна содействовали перемещению к западу значительной части путей обмена с Малой Азией.

Местами обмена крито-микенских, египетских, хеттских, митаннийских товаров и, возможно, также товаров, доставлявшихся ассирийцами, были такие пункты, как Угарит (на побережье Сирии, против острова Кипр), и обмен этот больше не шел через руки финикийцев. С возвышением Хеттского и Митаннийского царств сама возможность существования ашшурских колоний в северной Месопотамии и в Малой Азии постепенно исчезла.