С того памятного дня, «Гражданская Война» потихоньку продолжалась. Босоногие, но находчивые и решительные «Южане» против закованных в броню, но вечно-сомневающихся «Северян.» Поначалу «Север» был представлен Мэри и Марком, а «Юг» - Самантой и Памелой. Солидный Уильям и маленький Патрик соблюдали строгий нейтралитет, в то время как хитрый лис Майкл присоединялся то к одной, то к другой стороне для получения какой-нибудь краткосрочной политической выгоды. Некоторые сражения проходили вяло и выигрывались малой кровью. Как, к примеру сражение « Папа, Зачем Обувать Сандалии Если Просто Идешь на Рынок?» Марк только улыбнулся. Саманта и Памела едва-едва обували сандалии, когда они шли в школу; как требовать от них, чтобы они обували сандалии для похода на местный рынок? Другие сражения были куда более кровопролитными. Как трехдневная битва при Геттисберге [ 94 ]« Мама, за Хлебом и Яйцами Можно Сб'eгать и в Домашней Футболке.» После тяжелой пушечной бомбардировки с обеих сторон, «Южане» решительно примкнули байонеты и захватили себе в лихой штыковой атаке право выходить из дому в любых футболках: «как принято,» и совершенно «как не принято,» независимо от количества, положения и размера дырок. А вот над полем почти столь же кровопролитного сражения « Мам, Мне Скоро Четырнадцать, Можно Я Сделаю Себе Татуировку?» гордо реяло пробитое картечью боевое знамя «Северян,» причем «Южане,» побросав мушкеты, бежали в панике, оставляя противнику пушки и едва успевая подбирать раненых.

В отличие от настоящей Гражданской Войны, в их домашней войне стрелка весов начала со временем склоняться в сторону «Южан.» Патрик подрос немного и присоединился к «Югу,» причем дал два совершенно выдающихся сражения под своим общим командованием: сначала была партизанская кампания « Мам, Это Же Нормально Ходить по Улице Без Рубашки, Все Пацаны Так Ходят,» а затем последовала месячная морская блокада « Мам, Говори, Что Хочешь, а Я Все Равно Буду Носить Эту Бандану.» После своего «круиза» на «Мусоровозе,» даже Уильям был склонен воевать на стороне «Южан.» В прошлом году, Мэри попыталась как-то доказать ему, что «делать Маршрут» надо «как принято,» то есть в военной форме с медалью. Уильям только улыбнулся, напомнил матери результаты выигранной Патриком кампании « Мам, Это Же Нормально Ходить по Улице Без Рубашки» и заверил Мэри, что если на шее болтается красное ведерко для пожертвований, обнаженный торс с коллекцией шрамов - это очень даже «как принято.» И добавил: «Проще надо жить, мам. Простота - это путь к спасению. Ты знаешь, я вот думаю, что до «Обвала» жизнь была офигительно сложной. Все эти автомобили, и самолеты, и отели, и корпорации, и супермаркеты, и дресс-код, и университетские дипломы, и карьера... А вот после «Обвала» все стало в десять раз проще. Уже хорошо. А теперь, раз у меня рук не стало - так все в сто раз проще! Теперь все, что мне надо в жизни: эти вот шорты, красное ведерко на шее, кусок хлеба в конце дня, и полноценная сессия поцелуев с моей Рисси. А все остальное - просто суета и никому не нужные сложности...»

Выходило так, что «Северяне» должны были рано или поздно проиграть войну вчистую. Марк поразмышлял, не стоит ли ему самому поскорее дезертировать из армии «Северян» и примкнуть к войскам набирающего силу «Юга.» Он позволит своим дочерям носить мужские рубашки, не застегнутые, а завязанные узлом выше пупка, точно в соответствии с подростковой модой. Возможно, для подписания мирного договора, стоит купить девочкам хорошие подарки. К примеру, эти самые «цейлонки,» если они им так нравятся. Да и Мэри пара «цейлонок» совсем бы не помешала. Ей нужно немного расслабиться и позабыть, наконец, что у нас там «как принято,» а что «как не принято.» Да уж если на то пошло, он позволит Саманте сделать ее вожделенную татуировку. Почему бы нет? В конце концов, ей в самом деле уже четырнадцать, и теперь она даже стала независимым кормильцем для семьи. Эй, Марк был даже готов заплатитьза эту самую татуировку! Безопаснее делать эту штуку в дорогом тату-салоне с хорошей репутацией, чем у девушки с передвижной тату-тележкой «на Куче!»