Сидя в грязи, я снова и снова вспоминал молодого человека, торопившегося повидаться со своим умирающим сыном. Наверно, ему не доведется отпраздновать первый день рождения малыша… а я только что пропустил четвертый день рождения своей дочери. Я вспоминал мертвеца, увиденного на дороге несколько недель назад. Агрессивное одиночество джунглей давило на меня тяжеленным камнем. Пираты, змеи, малярийный воздух, кровожадные ягуары… я постоянно рисковал здесь своей жизнью, но ради чего? Мне вспомнилось, как Эми когда-то сказала: «Нам нужно вместе создавать для себя воспоминания».

В душе у меня царила полная разруха. Чем дальше я уходил в джунгли, тем больше отрывался от своей семьи. А они без меня прекрасно обходились… Что же я наделал? Я открыл свой блокнот на чистой странице и, нацарапав «я дошел до точки», начал плакать и смеяться одновременно.

«Никогда еще я не получал от жизни такого удовольствия»

Предложение встретитьсяеще раз поступило от фон Папена уже на следующее утро. Он сказал Морде, что будет ждать его в частном доме на острове Принкипо. На катере до этого острова, расположенного в Мраморном море, можно было добраться приблизительно за час. Прибыв на место, шпион обнаружил, что в доме никого, кроме посла, нет. Он сказал, что приехал на своем персональном катере, чтобы встретиться с глазу на глаз и избежать слежки. Всю прошлую ночь фон Папен обдумывал сделанное ему предложение. Свои мысли он изложил на трех листах бумаги, которые намеревался уничтожить сразу же по окончании встречи.

Он разрешил Морде делать записи, но попросил «не показывать их никому, кроме самого президента».

Говорил посол торопливо, словно любая пауза могла стать поводом для серьезных сомнений. «Американцы думают, что все немцы поддерживают нацистов, – записал Морде его слова в своем официальном отчете, – но это неправда».

Фон Папен сказал, что если и возьмется за выполнение плана, то только при соблюдении определенных условий. Операция Морде предполагала создание в Германии революционного подполья, и, по словам посла, его «друзья» не пойдут на это, не получив гарантий мира для страны, а также обещаний, что она сохранит статус лидера в послевоенной Европе.

Обсуждая придуманный Морде эндшпиль с похищением и вывозом Гитлера из страны, фон Папен сказал, что «нацисты еще способны на всякие хитрости» и могут представлять большую опасность. Он боялся, что выполнение этого плана поставит под удар и его самого, и всех членов его семьи.

Но пойдет ли он на это? Морде не отступал: «Готовы ли вы сделать все возможное, чтобы избавить страну от Гитлера?»

Фон Папен поерзал в кресле, а потом, подавшись вперед, наконец, сказал: «Да. Передайте вашему президенту, что я отправляюсь в Германию переговорить со своими людьми. Скажите ему, что я должен предложить им какие-то конкретные гарантии. Передайте ему, что я буду стараться изо всех сил».

Они договорились оставаться на связи, и посол дал Морде секретный код для расшифровки телеграмм. Действовать им нужно было предельно аккуратно. «[Фон Папен] сказал, что доверяет мне, и посоветовал вести себя очень осторожно, – объяснял Морде в совершенно секретной радиограмме в агентство. – Он, в свою очередь, заверил меня, что никому и ни при каких условиях не раскроет содержания наших с ним разговоров». Когда Морде собрался уходить, посол пожелал ему удачи. Мужчины договорились об очередной встрече через пять-шесть недель.

Спустя несколько днейМорде был доставлен армейским самолетом в Вашингтон. По поводу его плана немедленно разгорелись ожесточенные споры, поссорившие двух пользовавшихся безоговорочным доверием Рузвельта руководителей разведывательных служб.

Роберт Шервуд, возглавлявший Управление военной информации, уговаривал президента отказаться от операции и даже отрицал участие государства в его разработке. Он заявил, что Морде вышел из-под контроля, действовал самовольно и «стал источником определенных проблем».

Что же касается непосредственного начальника Морде дикого Билла Донована, то он советовал Рузвельту рассматривать этот план в качестве вероятного способа быстро закончить войну. «Я прошу вас внимательно ознакомиться с этим документом, – писал он президенту в совершенно секретной служебной записке. – В нем содержится идея, которую вам, обладающему фантазией и опытом, будет нетрудно доработать… Если операция будет проведена успешно, если доставленные в страну преступники будут надлежащим образом осуждены и казнены, если результатом этого станет безоговорочная капитуляция Германии, ваша моральная позиция за столом мирных переговоров будет значительно усилена».