Ричард Никсон пришел к власти с высокими представлениями о мире на Земле. Если ему будет сопутствовать успех, он думал, что сможет заново объединить нацию, находящуюся в состоянии войны с собой. Если нет — он боялся, что Соединенные Штаты могут рухнуть.

Он хотел найти выход из войны во Вьетнаме. Он полагал, что может положить конец холодной войне с Россией и Китаем. Его политический расчет цены компромисса с лидерами мирового коммунизма был жестким: «Риск войны уменьшается, но риск завоевания без ведения войны, путем подрывной деятельности и с помощью тайных средств возрастает в геометрической прогрессии»[451].

Его надежды были тесно связаны с тайным правительством в Америке. Его политика и планы — от ковровых бомбардировок до дипломатии разрядки — были тайными, скрытыми ото всех, кроме немногих доверенных помощников. Но он знал, что шансы добиться абсолютной секретности, к которой он стремился, были шатки.

«Я предупрежу вас сейчас, — сказал ему Линдон Джонсон в Белом доме в декабре 1968 года, — утечки информации могут погубить вас». Он посоветовал Никсону полагаться на Гувера, и только лишь Гувера, хранить его тайны и защищать его власть: «Вы будете полагаться на него снова и снова, чтобы поддерживать безопасность. Он единственный человек, которому вы можете полностью доверять»[452].

Но Никсон никому не стал полностью доверять, даже Гуверу, человеку, которого он называл «своим ближайшим личным другом в общественной жизни»[453].

Они были закадычными друзьями, по выражению Никсона, более двадцати лет. Гувер натаскивал неопытного новичка в конгрессе в 1947 году. Его обучение политической тактике в войне с коммунизмом стало главным опытом власти для Никсона. На протяжении 1950-х годов они сотню раз доверительно делились друг с другом своими мыслями. Гувер никогда не терял с ним связь; он был источником, из которого Никсон, оказавшийся в длительной ссылке из Вашингтона, черпал политические советы. Гувер был более чем источником секретной информации; он был доверенным политическим советником. Он никогда не прекращал подпитывать страхи Никсона относительно политического свержения.

Эти двое беседовали по крайней мере тридцать восемь раз с глазу на глаз или по телефону за первые два года работы новой администрации, прежде чем Никсон не установил скрытые микрофоны в Белом доме. Каждые несколько недель, по воспоминаниям Никсона, «он приходил один»[454] и обстоятельно говорил об угрозах, которые встают перед Америкой. «Многое из сказанного им было чрезвычайно ценным, — сказал Никсон. — И никогда не было утечки информации».

Они беседовали часами за обедами в Белом доме, в доме Гувера, на президентской яхте Никсона. На ужине на четверых в «Секвойе» присутствовал начальник штаба Никсона Х. Р. Холдеман. «Почти невероятный разговор, — написал Холдеман в своем личном дневнике. — Дж. Эдгар все говорил и говорил», подробно излагая «крупные операции ФБР». Гувер был «настоящим героем былых времен», и Никсон был «очарован им»[455].

В конце 1968 года Гувер приходил к Никсону в штаб-квартиру президентской сменной команды в изысканный отель «Пьер» в Нью-Йорке. Его «лицо было багровым и одутловатым»[456], и «он выглядел нездоровым», вспоминал Джон Эрлихман, который служил советником Никсона в Белом доме и посредником Гувера в связях с Белым домом. Но власть его слов не уменьшилась.

Гувер сказал Никсону, что ему следует быть осторожным в телефонных разговорах с Линдоном Джонсоном в период передачи власти от одной президентской команды другой и тогда, когда он приступит к исполнению своих обязанностей. Его телефонные разговоры могут прослушиваться. Гувер объяснил, что войска связи США контролируют систему связи президента и отслеживают звонки, поступающие через коммутатор Белого дома; насколько понял Никсон, какой-нибудь капрал мог подслушивать разговоры президента.

Затем директор открыто напомнил Никсону о возможностях слежки, которые имелись в распоряжении президента. Спустя годы Никсон по распоряжению конгресса был вынужден сделать официальное заявление о том, что сказал ему в тот день Гувер.

Гувер подчеркнул, что ФБР «осуществляло без ордеров на обыск»[457] проникновения в помещения и вело тайное наблюдение за всеми президентами, начиная с Франклина Делано Рузвельта, как сказал Никсон. Действия Бюро включали «несанкционированные проникновения в помещения и перехваты голосовых и неголосовых сообщений». Особенно умело Бюро отслеживало источники утечки информации, доверительно сообщил Гувер. Прослушивание телефонных разговоров было «самым эффективным средством», которое оно имело в своем распоряжении.

Никсон также узнал от Гувера, как лгать конгрессу о прослушивании телефонных разговоров и не быть пойманным на лжи.