– До перерыва мы говорили о секстинге. Если вы не знаете, что это такое, то вам вряд ли стоит волноваться, а если знаете…

Я выскальзываю из студии. Прилив жара немного ослаб. Капельки пота на лбу высыхают, щеки охлаждаются, но чувство стыда так быстро не проходит – и злость тоже. Когда я выхожу из здания и оказываюсь на тротуаре, на меня наваливается ощущение провала. Как я докатилась до такого? Меня называет толстой и увольняет бездарная девчонка?

Больше всего на свете мне хочется позвонить лучшей подруге и услышать, что все наладится.

Я не могу дышать.

Я не могу дышать.

Успокойся, приказываю я себе, но меня подташнивает, бросает в жар, и я никак не могу отдышаться. Грудь словно сжимает тисками.

Ноги у меня подкашиваются, и я грохаюсь на тротуар.

Потом встаю, ковыляю к проезжей части и останавливаю такси.

– Больница Святого Сердца, – задыхаясь, говорю я и роюсь в сумке в поисках аспирина. Потом жую и проглатываю таблетку – на всякий случай.

Доехав до больницы, я кидаю двадцатидолларовую купюру таксисту и, спотыкаясь, иду в отделение экстренной помощи.

– Сердечный приступ! – кричу я женщине за стойкой регистрации.

Это привлекает ее внимание.

Доктор Грант смотрит на меня сверху вниз. На нем что-то вроде очков без диоптрий, которые продаются в наборах в сети «Котско». Блеклая сине-белая занавеска за его спиной отгораживает нас от остальных пациентов большой палаты отделения неотложной помощи.

– Знаете, Талли, не обязательно идти на такие жертвы, чтобы увидеть меня. Я же оставил свой телефон. Можно было просто позвонить.

Мне теперь не до шуток. Я откидываюсь на подушки.

– Вы что, единственный врач в этой больнице?

Он придвигается к кровати.

– Если серьезно, Талли, то приступы паники – распространенное явление во время пременопаузы. Это гормональный дисбаланс.

Только этого мне и не хватает. Я безработная и, вероятно, уже не найду работу. Я толстая. У меня нет семьи, моя лучшая подруга умерла, а доктор Грант с одного взгляда определяет, что я увядаю изнутри.

– Я бы хотел проверить вашу щитовидку.

– А я бы хотела вести утреннее шоу «Сегодня».

– Что?

Я откидываю тонкое одеяло и встаю, не замечая, что больничная рубашка задралась, на мгновение открыв перед доктором мою не слишком соблазнительную задницу. Я быстро поворачиваюсь, но уже поздно. Он видел.

– У меня нет никаких признаков менопаузы, – говорю я.

– Анализы…

– Совершенно верно. Не нужны мне никакие анализы. – Я мрачно улыбаюсь. – Одним людям кажется, что стакан наполовину пуст, другим – что наполовину полон. А я ставлю стакан в буфет и забываю о нем. Понимаете, что я имею в виду?

Он кладет мою карточку.

– Игнорируете плохие новости. Я понял. – Он внимательно смотрит на меня. – И помогает?

Боже, как я ненавижу себя, когда попадаю в глупое положение или становлюсь объектом жалости, а что-то такое в этом мужчине и в его взгляде заставляет меня подозревать и то и другое.

– Мне нужен ксанакс и снотворное. Раньше они помогали. – Я смотрю на него. – Срок действия рецептов давно истек. – Это ложь. Я понимаю, что должна сказать ему, что за прошедший год получала эти рецепты у нескольких врачей и что я превышаю предписанную дозу, но молчу.

– Не уверен, что это хорошая идея. С вашей психикой…

– Вы меня не знаете. Давайте согласимся.

– Ладно, – говорит доктор Грант. – Я вас не знаю. – Он придвигается ближе, и я сопротивляюсь инстинктивному желанию отступить. – Но я знаю, что такое депрессия и сломленная психика.

И тогда я вспоминаю о его погибших жене и дочери. Мне кажется, он тоже о них думает. Я замечаю в нем глубокую печаль.

Доктор Грант выписывает рецепт и протягивает мне:

– Это ненадолго. Обратитесь за помощью, Талли. Поговорите с кем-нибудь о симптомах менопаузы и о депрессии.

– Я не подтвердила оба ваших диагноза.

– Знаю.

– В таком случае где моя одежда?

Не очень удачная прощальная реплика, но ничего другого мне в голову не приходит. Я смотрю на него, пока он не уходит. Потом одеваюсь и выхожу из больницы. В аптеке на первом этаже я протягиваю рецепт, покупаю две упаковки ксанакса и начинаю долгий путь домой.

Лекарство действует так, как и должно: успокаивает меня, обволакивает, дает чувство защищенности. Мое сердце бьется ровно. Я достаю из сумочки телефон и звоню Фреду Рорбеку.

– Талли, – говорит он, и по его тону я понимаю, что известие о моем увольнении уже дошло до него. – Я должен был тебя предупредить.

– Мне очень жаль, Фред.

– Не стоит.

– Спасибо, Фред, – благодарю я, собираясь продолжить разговор и готовая даже унижаться. Но мое внимание привлекает книга в витрине книжного магазина.

Я замираю. Ну конечно! Почему я не подумала об этом раньше?

– Мне нужно идти, Фред. Еще раз спасибо. – Не дожидаясь ответа, я отключаю телефон. От таблеток я чувствую себя немного пьяной. Поэтому набрать номер своего агента у меня получается не с первой попытки.

– Джордж, – выпаливаю я, когда он наконец отвечает. – Отгадай, где я?

– Ну, ты точно не ведешь третьесортное шоу на заштатном местном канале.

– Ты уже слышал?

Он вздыхает:

– Слышал. Тебе бы следовало посоветоваться со мной, Талли.