– Забудь о чокнутой Кендре. Она идиотка. Знаешь, где я?

– Где?

– У книжного магазина.

– Могу я спросить почему?

– Потому что я смотрю на «Прослушивание», новые мемуары Барбары Уолтерс [18]. Они поступили в продажу. Если я правильно помню, она получила за них пять миллионов. И Дедженерес [19]тоже неплохо на этом заработала. Черт возьми, разве она не получила миллион за свою книгу очерков? – Наверное, это лучшая идея из всех, которые когда-либо приходили мне в голову. – Я хочу издать книгу.

– А ты уже написала мемуары?

– Нет. Но, по-моему, это нетрудно. Начну прямо сегодня. Что скажешь?

Джордж молчит так долго, что мне приходится ему напоминать.

– Ну?

Он вздыхает:

– Давай я сначала заброшу удочку и посмотрю, клюнет ли кто-нибудь. Но позволь мне задать тебе один вопрос, Талли. Ты уверена? В твоем прошлом есть темные пятна.

– Уверена, Джордж. Найди мне издателя.

Неужели это так сложно? Ведь я журналист. Напишу историю своей жизни. Это будет бестселлер – вдохновляющий и искренний.

К тому времени, как я добираюсь до дома, меня охватывает радостное возбуждение – впервые за долгое время. Я раздеваюсь, надеваю тренировочный костюм и достаю ноутбук. Потом забираюсь на диван с чашкой чая и приступаю к делу. Печатаю: «Акт второй».

Потом прокручиваю страницу, начинаю новый параграф и смотрю на чистый экран.

Может, все дело в заглавии?

Я вглядываюсь в чистый экран. Долго, достаточно долго, чтобы решить, что все дело в чае. Наверное, тут поможет вино.

Наливаю себе бокал и возвращаюсь на диван.

Снова чистый экран.

Я отодвигаю ноутбук и смотрю на часы. Я «пишу» уже несколько часов, а результат нулевой. Это угнетает меня, но я отбрасываю неприятные мысли.

Исследование.

Любой писатель должен начать с исследования. Я знаю это по опыту работы в журналистике. Когда-то я была начинающим репортером. И знаю, как раскопать интересную историю.

И история моей жизни не исключение. Я была героиней нескольких журнальных статей и информационных программ на телевидении, но их я держала под контролем. При помощи магии телевидения я превратила свое несчастливое детство в волшебную сказку о Золушке. Бедняжка Талли Харт, брошенная родной матерью, становится символом американского успеха.

Мои зрители жаждали волшебной сказки, и я им ее дала – а в наше время сказки братьев Гримм сменились сказками Диснея, в которых зло представлено нарисованными львами и поющими осьминогами.

Эти новые волшебные сказки просто идеальны для меня. Сколько раз я говорила, что мне даже повезло, что меня так часто бросали. Отсутствие материнской любви закалило мой характер – так я это представляла. Говорила, что меня спасло честолюбие.

В мемуарах я расскажу правду. Об этом просил меня Джордж. Я с готовностью пообещала, но смогу ли сдержать слово?

Я должна. Это просто необходимо.

Мемуары вернут мне мою жизнь.

От детства и молодости у меня осталось не так уж много вещей, и все они лежат в кладовке, в подземном гараже. Я не заходила туда уже несколько лет, не говоря уж о том, чтобы заглядывать в коробки. Причем намеренно. Я сознательно решила не перебирать их содержимое.

Теперь я это сделаю.

Но решение мое не назовешь твердым – как и все решения, принятые от отчаяния. Я не могу заставить себя приступить к делу. Вместо этого подхожу к окну и стою там, пью один бокал вина за другим, пока небо не начинает затягиваться тучами и темнеть.

– Сделай это, – говорю я своему отражению и заставляю себя отвернуться от окна. Выходя из квартиры, я беру с собой ручку, блокнот и, разумеется, бокал вина.

В гараже поиски кладовки отнимают гораздо больше времени, чем я ожидала.

Я отпираю металлическую дверь, щелкаю выключателем и захожу внутрь.

Помещение площадью двенадцать квадратных футов. Я никогда не заглядывала в кладовки других жильцов, но нисколько не сомневаюсь, что большинство из них от пола до потолка забиты пластмассовыми контейнерами и картонными коробками с этикетками: «Рождество», «Отпуск», «Зима», «Лето», «Детская одежда» и т. д. В этих коробках хранится память об их жизнях, законсервированная дорога, которая ведет к началу.

Моя кладовка практически пуста. Здесь свалены лыжи, теннисные ракетки и клюшки для гольфа – принадлежности для видов спорта, которыми я пробовала заниматься, но потом бросила, хотя когда-нибудь собиралась вернуться к ним снова, – а также ненужные вещи и старинное зеркало, которое я купила во Франции, а потом забыла о нем.

И две коробки. Всего две. Материальные свидетельства моей жизни не занимают много места.

Я протягиваю руку к первой коробке. На ней надпись: «Улица Светлячков». Вторая обозначена: «Королева Анна».