– Могу ответить лишь в этическом плане. В наших Метавселенных жизнь возможна, однако требуется определённое усилие, чтобы она развивалась и не уничтожила себя. В той Ветви, где в дела человечества вмешался Дьявол, разумная жизнь ограничена таким нелогическим параметром, как любовь. Разум, преступающий этот закон, в конце концов исчезает.

– И всё же я не понял…

– Подискутируем на эту тему потом, – прервал Шоммера Калаев. – Вернёмся к насущным вопросам.

– Я бы хотел задать ещё один вопрос нашему гостю, – не унимался учёный. – Вполне конкретный. Каким образом вам удаётся путешествовать из Ветви в Ветвь?

– Это длинная история, – сказал «первый» Игнат.

– Хотя бы в двух словах.

– Ну, если вы не возражаете… – Ромашин-«чужой» бросил взгляд на Калаева. – В одной из Ветвей была создана своеобразная шахта для «бурения» времени. Мы назвали её Стволом. Неожиданно для его создателей Ствол внедрился в уже существующую транспортную сеть – трансгресс, – соединяющую абсолютно все Ветви. С тех пор мы имеем возможность с помощью этой сети посещать почти все Метавселенные Древа Времён.

– Почему почти?

– Потому что существуют Ветви с такими физическими законами, которые не позволяют жить в них человеку. Многие Ветви вырождаются, схлопываются в сингулярность. Ну и так далее.

– Кто создал трансгресс?

– Самые первые разумники, чьё рождение скрыто в безднах времён. Наши учёные называют их Корневыми.

– Зачем это им понадобилось?

– Гилберт, остановись, – сказал Калаев. – Успеешь потешить свою любознательность. Итак, ваше решение, милостивые государи. Артём?

Младший Ромашин сжал губы, сдерживаясь, чтобы не показаться легкомысленным.

– Я… готов.

– Хорошо. Мы со своей стороны сделаем все возможное. – Калаев перевёл взгляд на «второго» Игната. – Ты не в курсе, чем сейчас занимается Селим фон Хорст?

– В курсе, – усмехнулся Ромашин-старший. – Выращивает кактусы у себя на участке.

– Кактусы? – Калаев озабоченно поскрёб пальцем переносицу. – Зачем?

– Наверно, ему нравится это занятие. До похода с Артёмом он выращивал цветы. Теперь кактусы.

– Странное увлечение для полковника особого отдела контрразведки.

– Бывшего полковника.

– Мы можем привлечь его для участия в походе?

– Не знаю, не уверен. Ты же знаешь, он дважды побывал в шкуре негуман и едва ли сохранил все человеческие качества.

– И всё же поговори с ним. Лучшего напарника нам не найти.

– Я сам поговорю, – пробормотал Артём.

Все изучающе посмотрели на него.

«Настоящий» Игнат пожевал губами, но ничего не сказал.

Игнат-«гость» спросил:

– О ком идёт речь?

– Полковник фон Хорст занимался расследованием истории с «джиннами» почти с самого начала, – нехотя произнёс Калаев. – Ему удалось проникнуть на планету с могильниками, внутри которых были захоронены гиперптеридские боевые роботы… но давайте лучше поговорим об этом отдельно. Я дам всю имеющуюся по этому делу информацию.

– Я могу идти? – осведомился Артём.

– Иди, – сказал «настоящий» Игнат. – Поговори с Зари-мой, я загляну к вам через пару часов.

– Мы отдыхаем на Марсе…

– Знаю.

Артём коротко поклонился, вышел.

«Первый» Игнат задумчиво смотрел ему вслед.

– Хороший внук у тебя, дубль.

– Не жалуюсь, – усмехнулся Игнат-«настоящий».

* * *

Зари-ма всё поняла как надо. Уговаривать её не понадобилось. Хотя она и поставила условие:

– Я полечу с тобой!

– Но это опасно! – начал отговаривать её Артём. – Ты беременна, тебе противопоказаны волнение и тревоги, экстремальные нагрузки!

– Я пойду с тобой! – заявила полюсидка, и он понял, что или придётся уступить жене, или не браться за задание вообще.

Дед Игнат, прилетевший к ним, как и обещал, через два часа, тоже попытался отговорить Зари-му от рискованного мероприятия, но и ему это не удалось. Волей полюсидки можно было дробить камни. В конце концов мужчины согласились с её доводами, – их было всего два: «я так хочу» и «без меня он пропадёт», – и Зари-ма приступила к главному вопросу повестки дня – вызову гиперптеридского робота Лам-ки.

Женщина уединилась в спальном отсеке палатки, не желая, чтобы за ней наблюдали.

Артём поколебался немного, не зная, чем помочь жене, потом махнул рукой Игнату, и они выбрались из палатки.

По среднесолнечному времени было семнадцать часов, но для той местности Марса, где молодожёны разбили лагерь, ещё только-только начинался рассвет.

– Вы договорились с Лам-кой, что будете поддерживать связь? – негромко спросил Игнат, выдыхая облачка пара: температура за стенками палатки упала до минус шестнадцати градусов.

– Специально нет, – мотнул головой Артём. – Подразумевалось, что Лам-ка «услышит» вызов, если Заря его позовёт.

– Лучше бы вы сообразили соорудить какой-нибудь маячок. Кстати, я видел у вас бриллиантиду. Она не может послужить передатчиком? Всё же Лам-ка тоже когда-то вылупился из бриллиантиды.

– Это скелет бриллиантиды… как кусочек коралла… Хотя всех её свойств я не знаю.

– Будем надеяться, Заре удастся.

Помолчали. Потом замёрзли (на обоих были летние уники, не имеющие встроенных систем кондиционирования) и вернулись в палатку.