— Падчерица, — уточнил я, — с которой он вечно ссорился. Думаю, что присутствие Люсьен Тейлор среди членов съемочной группы его только обрадовало. Это давало железный аргумент, который доказывал непричастность Хантера к этой трагической истории. Он ведь оказался среди тех, кто потерял своих близких.

— Мне очень жаль, что я не знала этого раньше… — тихо сказала Маргарет. — У меня было столько возможностей убить этого человека…

— Вы говорите о мистере Хантере?

— Да.

— Если это вас немного утешит, то перед смертью он был здоров как бык. Сердце здесь ни при чем.

— Вы хотите сказать… — она внимательно посмотрела на меня, — что сердечный приступ…

— Ему перерезали горло, и он захлебнулся собственной кровью.

— Кто это сделал?

— Я и так сказал больше, чем мог. Довольствуйтесь этим, — холодно отрезал я и поднялся.

Вышел на веранду и привалился плечом к колонне. Что-то и правда слегка устал. Надо ехать домой, в Кадиз. Отоспаться и отдохнуть. Тихо стукнула дверь, и на веранде появился Нардин. Облокотился на перила и вытащил пачку сигарет. Мы молча закурили.

— Может, ты зря упомянул о смерти Хантера? — спросил он.

— Они должны были это узнать. Тем более что это секрет Полишинеля. Орден прекрасно знает, кем и при каких обстоятельствах тот был убит.

— Ты хочешь…

— Я хочу, чтобы их скорбь стала чуточку светлее, только и всего.

Поль кивнул, погасил сигарету и выбросил окурок. Несколько минут мы молчали и смотрели на быстро темнеющее небо.

— Завтра будет ветрено, — сказал Нардин.

— Да, — кивнул я. — Чем думаешь заняться?

— Не знаю. Надо съездить в Демидовск, к сыну.

— Он что, перебрался туда?

— Хочет служить в Русской Армии.

— Хорошее дело. Нужное.

Вскоре мы разошлись по своим комнатам. Только Михаил Вайдман так и остался сидеть у камина. Он уставился взглядом в стол и молчал. У меня оставался один вопрос, который давно меня мучил. Я подошел к столу и оперся на спинку стула.

— Что? — не поднимая головы, спросил Вайдман.

— Кто тебе рассказал про пещеру, где лежат останки погибшей киногруппы?

— Я ее нашел.

— Не лги мне, — покачал головой я, — это практически невозможно. Кто?

— Это так важно? — спросил он, но я не ответил.

Он долго молчал. Молчал и рассматривал узоры на столешнице. Потом поднял голову и посмотрел на меня. Дернул щекой.

— Не хочу плохо думать о тебе, — сказал я, — но факты… факты — очень упрямая вещь.

— Успокойся, Шайя. Все было гораздо проще. Кто-то неизвестный прислал мне письмо, в котором советовал наведаться в это место.

— Письмо?!

— Да, — кивнул он, — обычное письмо. Его прислали на домашний адрес моего старшего сына, который живет в Демидовске. Отправителя выяснить не удалось. Поверь, я не лгу…

Когда я поднимался по лестнице, то увидел, что старик сидит и плачет. Я вошел в комнату, расстегнул ремень с кобурой и положил на стол. Сел на кровать и пододвинул к себе пепельницу. Медленно закурил. Думать не хотелось. Совершенно. В голове был полнейший кавардак, круто смешанный с изрядной порцией усталости. Кто написал Вайдману письмо? Понятия не имею. Если честно — мне это даже неинтересно. Может, это был кто-то из тех парней, кто участвовал в ликвидации. Совесть замучила. Может, кто-то из близких людей Хантера, который после его смерти решил «сменить окраску». А может, и Джебраил ибн Фавзи. С него станется. Он всегда любил жутко запутанные истории. Мне наплевать на это.

Я лег на кровать и закинул руки за голову. Окно слегка приоткрыто, и слышно, как где-то неподалеку воет Большая гиена. Дом стоит неподалеку от окраины, и эти твари частенько забредают сюда, привлеченные запахом человеческого жилья. Одно время это было очень серьезной проблемой для жителей. Особенно для молодых влюбленных парочек, которым захотелось немного романтики на природе.

В дверь постучали.

— Войдите.

— Я… я не помешаю? — В дверном проеме стояла Маргарет О'Рейли.

— Конечно же нет. Проходите.

— Хотела сказать спасибо. Вам и Полю.

— Это наша работа, мадам. Хотите глоток коньяку?

— Не откажусь.

Фляжка нашлась в кармане разгрузки, лежащей на стуле. Я взял два простых бокала и щедро разлил коньяк. Она устроилась на кровати, и мне ничего другого не оставалось, как занять единственный стул.

Потом мы долго сидели и говорили о каких-то пустяках. Если у кого-то из вас возникнут двусмысленные идеи насчет моих планов на эту ночь, то вынужден вас разочаровать. Это не тот случай. Мы с этой женщиной слишком разные, и я сомневаюсь, что ночь, проведенная вместе, была так необходима. Поэтому мы просто разговаривали.

— Хочу отсюда уехать… — качая головой, повторяла Маргарет, — уехать… навсегда.

— Завтра прибудет Роберт, и вы сможете покинуть Виго, — мягко сказал я. — Под надежной охраной мистера Тревельяна и его людей. Тем более что вам уже некого опасаться.

— Я хочу уехать не только из Виго, — она подняла на меня глаза. Взгляд тоскливый, как у брошенной собачонки, — хочу покинуть Новый мир. Будь он проклят! Мир, отнявший у меня всех… дочь, мужа… Всех.

— Маргарет, вы же понимаете, что это невозможно, — заметил я.

На несколько секунд она замерла, потом посмотрела на меня и сказала:

— Это возможно, Карим.