— Все. Здесь все. Встань! Так написалось. Благословенье Будды великого. Перевернись! Ты знаешь о том, что твой сын сейчас помогает мне писать твои письмена?!

* * *

…ох, сумасшествие. Угораздило меня. Не могу таскать живот. Тяжелый. Нора говорит, что у меня будет мальчик, потому что живот торчит дыней. А если, говорит, круглой тыквой глядит живот, значит, там девчонка. Девица! Еще не хватало. Мальчишка лучше. Мальчишке легче жить на свете. Как это легче?! А Война?! Ведь она бесконечна. Ей нет конца. И воюют одни мальчишки. А мы — мы их только рожаем. Да на Войну отправляем, будь проклята она.

А меня мало того что изловили в Иокогаме, прямо из-под носа Цесаревича выкрали, да еще и обнаружила я, что я брюхата, много времени спустя — ничего не соображала я, дура стоеросовая, не смыслила, тошнит да тошнит, рвет да рвет, всю — наизнанку, как варежку, вытряхивает, а мне и догадки нет. Лишь когда живот пополз, как тесто, на нос мне — тут я все и поняла. Да и не я поняла, а девки первыми догадались. Начали гадать, от клиента я подарочек подцепила или они меня уже с икрой взяли.

“С икрой, с икрой!.. — верещала толстуха Маюми, подшлепывая меня по заду, и я приседала шутливо. — Как не с икрой!.. На такую красотку да никто чтоб не позарился!.. Так не бывает!..” Так не бывает, что со мной было. Если б я рассказала девкам, с кем я ехала в поезде, с кем любилась, они б никогда не поверили. А то б еще и на смех меня подняли. И в лицо бы наплевали, дразнясь. Я своих девок знаю.

Как ты быстро все узнала, Лесико-сан. Все хорошее и все плохое. С чем рыбу фугу едят, а с чем креветок. Под какую водку со змеиным ядом и чем закусывают. Все обряды уловила. Все традиции переняла. А яматские иероглифы!.. Думала: ни в жизнь ни изучу. Еще как изучила. Усвоила без ошибки. Едва палка Кудами походила по твоим бокам, тощим ребрам.

А тут еще Война прямо к Иокогаме подошла. Холодный ветер трепал загривки сосен. Выл в печных трубах. Я не могла утром выйти на крыльцо Дома — умыться снегом, чтоб глаза быстрей продрать после бессонной ночи: ветер сбивал меня с ног. Кудами визжала: опять эта новенькая, брюхатая, дверь держит нараспашку!.. а ну, прикрой живей, не то прямо по брюху палкой получишь!.. Я быстро захлопывала дверь, убегала. Старая Фэй лежала на лавке, курила трубку с опием. Ее черепашьи глаза в круглых, слоновьих складках одрябшей кожи безмолвно говорили мне: все суета, девочка, все пустота. Ничто не стоит жизни. И даже сама жизнь. На. Затянись. Покури. И ты обретешь блаженство. Это нирвана. Ты знаешь о том, что такое нирвана? Вдохни. Она протягивала мне длинную трубку. На дне трубки курился опасный, сладкий дым. Фэй тихо, страшно, беззубо улыбалась мне, вытащив мундштук из зубов. Я думала: вот, у меня когда-нибудь выпадут зубы. И я стану старая и страшная, как Фэй. И равнодушная ко всему. Неживая. И буду вот так лежать здесь, на лавке, и курить трубку. А потом однажды мое тело найдут утром на лавке, холодное, сжавшееся в черепаший комочек, с судорожно сведенными старыми мышцами и жилами, — не разогнуть. И так и похоронят меня, скрюченную, сжавшую лапки в комочек, как убитая из рогатки птица.

Иокогаму расстреливали орудиями с моря — русская эскадра слишком близко подошла к городу. Залп гремел, и все девки в доме от страха кто приседал, кто падал на пол, кто прикрывал голову подушкой. Как будто подушка могла спасти от смерти. Если дом разнесет снаряд, то ты умрешь в обнимку со своей подушкой. Эй, Маюми!.. Принеси мне с кухни апельсин. Стащи у Вэй Чжи. Он меня любит, он не заругается. Да если я ему подмигну, он мне сам апельсин подарит, вытащит из-за пазухи украдкой и подарит, Кудами и не прознает. А еще чего тебе хочется, брюхатая Лесико?.. А еще — селедки!.. и соленого огурца!.. и соленой отравленной фугу. Дура. Если ты съешь фугу, ребеночек родится мертвенький. Чепуха! Я хочу! И фугу! И икры! И соленой миноги! И… Чревоугодка. Я принесу тебе из кухни кислой капусты. И будь довольна.

Эх и лупили орудия тогда по городу! Почем зря. Дом сотрясался от разрывов. Русские нас убьют. Русские — жестокие звери. Русские продолжают Зимнюю Войну, а Ямато готова заключить мир. И Китай тоже. И Корея. И Данг-Тхай. А они, сволочи! Медведи!.. Лесико, ты видела когда-нибудь медведя?.. А волка?.. Ты же русская. Ты должна была их у себя дома видеть! Нет, не видела. Почему ты шатаешься, как пьяная?! Опять украла штофик рисовой водки?! Что вы мелете, госпожа Кудами-сан. Я же беременная. Мне же… сейчас… пить нельзя. Ах, ты беременная! А может, это все ваши, девкины, игры! Навязала себе под кимоно подушку и ходит так! И смеется над всеми! Знаем мы этот ваш театр кабуки!