Приятель развернулся на месте и направился к отдыхающим бойцам, объяснять новый расклад. Такой вариант событий тоже учитывался, имея его ввиду лишь как самый крайний. Не думал, что добыча может вскружить голову такому профессионалу как Зан. Люди меняются и почти всегда только в худшую сторону, это давно замечено. Но меньше всего я рассчитывал на такое развитие ситуации. В нашем деле никогда нет выбора между рискованным и не рискованным вариантами, всегда приходится выбирать меньшее зло, меньший риск. Обычный человек в похожей ситуации вообще бы потерялся, предпочтя сдаться на милость победителя. Возможно, у обычного бродяги шанс выжить и будет. Нас готовили с единственной установкой: драться до конца, пленных не брать и в плен не сдаваться. То, что Якоб запаниковал, показывало, что его срок как профессионала вышел — он размяк, стал слишком импульсивен. Практически, шансы его и тех, кто с ним отправиться были 50/50, то есть равны нулю. Разговор надолго не затянулся; как я и думал, с доводами Буревестника согласились не все, хотя выбор некоторых стал для меня неожиданностью. Серхио, Карл и другой земляк Зана решили отправиться вместе с ним, а вот Коля и Михай молча стали собирать свои вещи и подошло ко мне. Михай просто кивнул на десантника, видимо тот был лучшим говоруном из них обоих и Коля заговорил:

— Тут такое дело, Леший… Буревестник — правильный командир, но слишком торопится сейчас. Зуб даю, ждут нас в Мёртвом городе. Примут сразу как придём, тут даже думать нечего. Кроме того, там Яшка Кречет мазу держит, а в последний раз его бойцов под роту набралось. Сброд конечно, но он их на какое-то дело подписывал… Думаю, что хочет весь северо-запад под себя подмять, а Якоб ему сильно в последний раз насолил. Если «свободные» к нему обратились — вычислят нашего Буревестника, короче мы с Михасём решили с тобой идти.

Пулемётчик и сапёр… Оба усиливали нашу группу, и в подземелье эти двое увеличивали шансы на выживание до значительных величин. Если Михай казался надёжным человеком с самого начала, то к Коле вопросы ещё оставались.

— Хорошо. Но давайте договоримся на берегу: демократии в отряде нет, всё делается так как я скажу и только тогда, когда я это говорю. Испытательного срока и попыток нет, промах означает исключение. Если это происходит в рейде — лучше не тратьте моих патронов, застрелитесь сами. Если эти условия принимаются — добро пожаловать в группу.

Всё это я сказал, глядя прямо в глаза Николаю и видя, что хоть мои условия и вызывают некий протест, но желание выбиться в высшую лигу было сильнее личных обид. Коварство, хитрость… Но всё слишком примитивно, такого я смогу держать в узде и заставить подчиняться.

Что касается Михая, то к нему эти слова относились лишь опосредованно; Румын слишком хотел выиграть, мелькали мыслеобразы некой женщины в годах (мать, наверняка), ветхий дом в четыре окна с красной черепичной крышей и покосившимся забором и какая-то молодая девушка в синей кофте и облегающих чуть тяжеловатые бёдра чёрных джинсах. Овальное лицо, чуть длинноватый нос, чёрные волосы до плеч, карие глаза со смешинкой… Наверное, жена или просто «девушка мечты». Мужик банально решил, что сейчас я — это единственный билет к богатству и свободе. Такой не предаст, будет тянуть лямку за троих.

— Мы в теме, командир. Всё понятно. — Это уже сказал Михай. Он молча поправил карабин и стал поправлять разгрузку. Николай только кивнул и улыбнулся во весь свой, полный «жёлтого металла» зубов, рот. Как ни странно, вышло вполне искренне, теперь команда была готова выдвигаться к точке спуска в тоннель.