В ответ — молчание, никто даже не повернул головы. Дети сидели так, чтобы не смотреть на убитую женщину — кто не мог повернуться спиной, склонили головы к подтянутым к груди коленям. Мишка высмотрел мальчонку с замотанной тряпками кистью руки и, склонившись с седла, тронул его за плечо.

— Рука не болит? Может, лекаря позвать?

Малыш, не поднимая глаз, молча отрицательно помотал головой.

— Ну, ладно, сидите. Скоро поедем, уже недалеко осталось.

Возницей на второй телеге был отрок Власий. Тут все оказалось в порядке — труп острожанина был оттащен в сторону, детишки имели не такой пришибленный вид, как малышня в первой телеге, а Власий поил их водой, по очереди наливая ее из баклажки в единственную, переходящую их рук в руки глиняную кружку. Несмотря на внешнее спокойствие, на руке у Власия висел, покачиваясь, кистень, а взведенный самострел был подвешен на оглобле, подальше от пассажиров телеги.

«Эх, забыл у детишек спросить, может, они тоже пить хотят? Ладно, вернусь — напою».

Остальные телеги стояли уже в тени деревьев, но сзади, там где находился десяток Тихона, начали загораться, один за другим, факелы. Возле каждой телеги лежали по два-три убитых острожанина, Зверь недовольно фыркал и косился на покойников.

«Понятно: одни отвлекали внимание и калечили коней, другие должны были увести телеги с дороги. Только как они по лесу-то ехать собирались, или думали самых маленьких на руках унести? Значит, было — куда, но не на хутор же? И напавших что-то многовато — не могло же столько из острога сбежать? Или подмогу привели?»

Мишка останавливался у каждой повозки, перекидывался несколькими словами с возницей, велел дать детям напиться, сообщал, что ехать осталось уже недалеко и двигался дальше. У четвертой телеги пришлось наорать на разгильдяя, забывшего перезарядить самострел, у шестой — приказать зарезать тяжело раненого коня. Убитых или серьезно раненых среди отроков, слава богу, не обнаружилось. Предпоследняя телега стояла поперек дороги, лошадь почти уперлась мордой в кусты. На обочине лежал убитый острожанин — болт торчал прямо из переносицы — рядом с трупом стояла на коленях девчонка лет десяти и, закусив зубами пальцы обеих рук, тоненько выла на одной ноте, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом с ней, опустив самострел, с потерянным видом топтался возница — отрок Константин из десятка Демьяна. Узнав в подъехавшем всаднике Мишку, Константин ткнул самострелом в сторону убитого и пояснил, оправдывающимся тоном:

— Отец ее. Выскочил из кустов, схватил под уздцы и к лесу поволок… ну, я и стрельнул… кто ж знал?