007. Вы живёте только... трижды

— Искусственная или нет, но это прежде всего большая пещера, — пояснила Изабелла. — Пещеру сложно проветрить, понимаете? Воздух в пещерах влажный, застоявшийся. Без принудительного проветривания с контролем влажности и температуры там непременно образуется плесень.

Эм ткнула пальцем в свисающие с «ветвей» «игрушки»:

— А это что?

— Помещения той или иной конфигурации. Мы не знаем, для чего они нужны, и представления не имеем о том, что в них хранится. Может быть, это место для клерков. Может быть, склады писчего пергамента и цистерны для чернил. Вот эта череда лоханей на десятом уровне — скорее всего, какие-то большие залы; посмотрите, у них высокие потолки. В складах такие потолки не нужны, тем более что доступ к этим залам производится по вполне стандартным коридорам. Мои аналитики предполагают, что это залы заседаний.

— А это, на восьмом уровне, что?

— Скорее всего, это их вестибюль, — озвучил общую мысль Билл. — Да, я знаю, что делать вестибюль на восьмом уровне под землёй — идиотизм, но мы о магах говорим, помните? В центре, похоже, работает фонтан. По крайней мере, палитра шума соответствует воде, выстреливаемой вверх и собирающейся затем в большой чаше.

— Тогда дежурные охранники тоже должны находиться неподалёку.

— Совершенно верно. Мы практически уверены, что никто не будет ждать нас вот в этом угловом помещении пятого уровня, куда приведёт траектория этого проходческого щита через сто футов.

— Только смотрите, чтобы они ничего не заметили!

— Не волнуйтесь, не заметят. Ближе к месту нам придётся перейти на отбойные молотки, а саму стену будем пробивать обычными кувалдами и кайлом. Работать мы будем по ночам, контролируя перемещение охранника с помощью звуковых датчиков. Но зато какой шикарный рождественский подарочек мы устроим магам!

— О, шикарный. Кстати, о рождественских подарках. Покажите-ка мне, куда направляются другие щиты?.. О, я так и думала. Не могли бы вы объяснить мне, почему траектория проходческого щита, вышедшего с «Слоун-сквер», оканчивается в сокровищнице Букингемского дворца?

У Билла хватило такта скромно потупиться.

— Дело в том, — продолжила Эм, — что на последнем балу у королевы я присмотрела пару интересных подвесок… Франция, первая треть семнадцатого века[210]…

Слежка маглов за магами настораживает Дамблдора

Робкий стук пронзил тишину кабинета. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор с сожалением отвлёкся от пергамента, пощекотал шею Фоукса и сделал неприличный жест в сторону входной двери. Дверь, повинуясь магическому пассу, отворилась.

— Ты звал меня, Альбус?

Минерва МакГонагалл, щеголяющая изумрудно-зелёной мантией, проскользнула сквозь приоткрывшуюся створку и замерла на пороге, подобно ученице, вызванной к директору.

— Да, Минерва. Присаживайся, располагайся поудобнее. Лимонную дольку?

— Опять со вкусом хины?

— Нет, моя дорогая, совсем нет.

Минерва отважно протянула руку и взяла липкую засахаренную мармеладку.

— Что послужило поводом для этой беседы, Альбус?

— Мне надо посоветоваться с тобой, Минерва. Но сначала расскажи, как там продвигается дело с Невиллом?

— Плохо, Альбус. — Минерва задумалась, подыскивая слова, и машинально откусила кусочек лимонной дольки. — Тьфу! Кхе! Что это за мерзость?

— Молотый чёрный перец, чилийский перец и соус «Табаско», — ответил Дамблдор, бросая в рот сразу несколько долек и широко улыбаясь. — Помогает сосредотачиваться на беседе. А что, тебе не понравилось?

— Ну, не то чтобы совсем не понравилось, — тактично сплюнула в платочек профессор МакГонагалл. — Просто вкус очень стойкий. Я бы сказала, едкий. Смотри-ка, платочек дымится… Чем ты отчищаешь его от ткани, Альбус?

— Ничем, — пожал плечами директор. — Его ничем не отчистить от ткани.

Минерва бросила безнадёжно испачканный платочек в мусорную корзину.

— Тьфу, ну и мерзкий же вкус… О, прости, Альбус, это я не про твои мармеладки, это я вспоминаю обед, который мне подали в 1953-м… Ну настолько отвратительный… Просто твоя лимонная долька превзошла даже тот обед… О, прости, Альбус.

Дамблдор, сложив ладони домиком, подождал, пока Минерва окончательно смутится и затихнет, а затем сумрачно осведомился:

— Продолжим? Так что там с Невиллом?

— У мальчика отсутствуют лидерские качества, — с готовностью начала Минерва, наивно полагая, что быстрым ответом она загладит своё отношение к непревзойдённым кулинарным талантам директора. — Он абсолютный тюфяк. До дрожи в коленках боится Северуса Снегга. Должна признаться, Северус боится его не меньше; по его словам, юноша, который может заставить морозильное зелье расплавить оловянный котёл, опасен для человечества. Так сказать, в целом.

— Каковы его боевые навыки?

— Альбус, ты что?! Это же Невилл! Самый боевой из всех его навыков — плюхаться на колени и истошным голосом орать: «Тревор! Тревор! Вы не видели мою жабу?»

Дамблдор нахмурился. Приведённая характеристика его не устраивала. Однако Минерва ещё не закончила: