007. Вы живёте только... трижды

— Нам кажется, что тебе будет неразумно подставляться… Лично, — прощебетала рыжеволосая сирена, растирая коленку, ушибленную о брата. — Но, возможно, ты знаешь кого-нибудь, кто находится вне подозрений, и мог бы помочь тебе… Нам… К нашей обоюдной выгоде. Скажем, кто-нибудь, кого, может быть, знает твой отец… Нет-нет, я ни на что не намекаю, но жизнь — сложная штука, и нам всем приходится порой сводить знакомство с не слишком приятными людьми. Вот мы с Роном, например, познакомились с Поттером…

— Крайне неприятный человек, — подтвердил Рон, съёжился и очень удивился, когда удара не последовало.

— Я просто подумала… — Джинни сделала шаг вперёд, входя в зону личного пространства Малфоя, — Если бы кто-нибудь, кто мог бы помочь нам в этом деле, оказался бы неподалёку, то мы могли бы помочь ему незаметно проникнуть сюда, сделать нужное дело, а потом мы бы точно так же помогли бы ему…

— Я немного запутался, — посетовал Драко. — Кто, где и как должен оказаться? Что вы предлагаете?

— Мы предлагаем, чтобы какой-нибудь мясник с Чёрной Меткой из тех, с которыми якшается твой белобрысый папаша, прибыл бы в Хогсмид, — рубанул Рон. — Тогда я проведу его в «Хогвартс» так, что никто ничего не пронюхает. Джинни притащит Поттера туда, куда вы скажете. Мясник выпотрошит Поттера, я увожу его обратно, этот черномеченый смывается и залегает на дно, а Джинни поднимает вой: ай-яй-яй-яй, убили Гарри, убили Гарри, убили; ни за что, ни про что, гады, замочили. Мы даём аврорам ложные приметы; например, чисто по приколу говорим, что это был Крауч. У авроров мозги вскипят: Крауч ведь был покусан дементором и безвылазно сидит в Мунго. Пока авроры пытаются посчитать, сколько Краучей у них в наличии, я женюсь на Гермионе, а вы, слизеринское подхвостье тёмномеченое, на радостях за избавление от Поттера бошки себе порасшибаете: без Поттера против вас ни у кого шансов нет. Ну чё, просёк фишку, глиста белобрысая?

— Я сформулировала бы эту тираду иначе, но смысл был бы примерно таким же, — подтвердила Джинни.

Драко задумался. Вся его сущность буквально кричала о том, что предложенный план является ловушкой. С другой стороны, он и задумывался как ловушка, для Поттера. Однако перенасторожить эту ловушку на кого-нибудь другого несложно. Больше всего будет рисковать тот «мясник», который должен выполнить всю грязную работу. Затем до Драко наконец-то дошло:

— То есть вы знаете о потайном ходе, который ведёт из «Хогвартса» в Хогсмид мимо охраны?!

— Знаем ли мы?! — хохотнул Рон. — Слышь, баклан, помнишь, два года назад у Визжащей Хижины голова Поттера закидала вас с Крэббом и Гойлом грязью? Как по-твоему, мы эту башку отрезали и с собой принесли? Даю подсказку: если бы мы и правда тогда Поттеру тыковку оторвали, то нам бы сейчас помощь знакомых твоего папаши не понадобилась бы.

Драко лихорадочно соображал. Никакой Поттер не имел такого значения, как секрет потайного хода, о котором не знало бы начальство. Если можно будет незаметно провести в «Хогвартс» группу… Скажем так, идеологически выдержанных и магически сильных бойцов Тёмного Лорда, то назревающую битву с Дамблдором можно будет выиграть ещё до её начала. Старый директор не ожидает нападения в собственной вотчине, так что атака имеет все шансы на успех. А без Дабмлдора Тёмный Лорд разделает Министерство под орех в любой момент и с одной рукой, привязанной за спину.

— Я подумаю, — протянул Драко, прекрасно осознавая, что он не имеет права проявлять свой интерес, чтобы не дать повод Уизли поднять цену. Но вопрос цены, безусловно, надо будет понять; Уизли — не та семья, которой следует быть обязанным.

Разумеется, Малфой никогда не обсуждал директора школы с Долорес Амбридж: субординация была у блондина в крови, а отношения с профессором ЗоТИ, хоть и симпатизировавшей Драко, не предполагали обмена секретной информацией, полученной ей от Министра Магии лично. Жизненный опыт Малфоя не позволял ему сделать очевидный вывод: раз уж у прожжённого интригана Дамблдора получилось дожить до старости, значит, он очень, очень, очень хороший интриган, и не оставляет свою безопасность на волю случая. Драко был уверен, что вся охрана «Хогвартса» представлена исключительно Филчем и, возможно, несколькими охранными заклинаниями, завязанными на того же Филча, — да, ходили слухи, что завхоз сквиб, но даже сквиб может поднять тревогу, если заклинание зажжёт перед ним какой-нибудь сигнальный огонёк. Из этого — в корне неверного — предположения Драко делал не менее неверный вывод, что, раз уж Филч не начинает бегать кругами и суетиться, как домовой эльф при виде сливочного пива, стоит только кому-нибудь открыть потайной ход, значит, этот потайной ход не взят под наблюдение. Малфою и в голову не приходило, что руководство школы — а точнее, некий волшебник, взявший в школе фактически единоличную власть — могло специально слить информацию о некоторых потайных ходах строго определённым школьникам в рамках разветвлённой, долгоиграющей интриги, на которые этот волшебник был большой мастер.

— Я подумаю, — повторил Драко.