007. Вы живёте только... трижды

Когда карандаш разрушился примерно наполовину, освободился основной боевой заряд. Имевший страсть к внешним эффектам, Бонд не стал мелочиться и впихнул в огрызок карандаша Петрификус Тоталус. Самое мощное из паралитических заклинаний выбросило собственный активатор по направлению графитового стержня. Активатор прошёл сквозь односторонне проницаемый щит установленного ранее Протего и отправился дальше, по направлению к каменной стене совятни. Однако часть карандаша уже разрушилась; ничто не удерживало графитовый стержень соосно каналу ствола, и поэтому активатор пошёл не точно по оси ствола, а немного в сторону. Если бы Бонду удалось сделать цилиндрический щит и запихнуть его в ствол, активатор заклинания был бы возвращён на центральную ось, двигаясь по пути наименьшего сопротивления, но на сей раз удача Бонду не улыбнулась, стабилизировать активатор было нечему, и поэтому на расстоянии в четыре ярда до стены совятни отклонение от точки прицеливания составило целых одиннадцать дюймов. Таким образом, ни о какой прицельной стрельбе на дальние дистанции речь идти не могла, но Бонд этого ещё не знал.

Тем временем последнее из спрятанных в огрызке карандаша заклинаний, Экскуро, удалило из пистолетного ствола несгоревшие остатки карандаша. К этому моменту почти сгоревшая карандашная пробка успела пройти примерно три четверти длины ствола. Когда эта пробка была уничтожена очищающим заклинанием, пороховые газы, подстёгнутые остатками кислорода, обрадованно рванули вперёд и с грохотом образовали у дульного среза ствола полуметровый язык пламени. Давления газов на дно гильзы оказалось достаточно велико, чтобы сработал механизм перезарядки, и раскалённая гильза была выброшена из патронника. Однако, поскольку львиная доля газов была выброшена через уже открытый ствол, отдача была значительно меньше, чем при стрельбе обычными пулями.

Поскольку опыт Джеймса в изготовлении артефактов был минимальным, он ещё не чувствовал соотношения между детализацией картинки, служащей источником вариативной энергии, и мощью создаваемого артефакта. Никаких расчётных таблиц у него не было, маги вообще к артефактам относились с опаской, как объяснил Флитвик. Вдобавок, суперагент торопился закончить свой эксперимент, поэтому он не старался вырезать на огрызке карандаша что-нибудь хотя бы отдалённо узнаваемое. В результате, энергии в артефакт оказалось закачано от души, а душа у Бонда была не по-английски широкая, — очевидно, сказались годы, проведённые им в Ленинграде. Когда доли секунды спустя магический активатор Петрификус Тоталус встретился со стеной совятни, вся энергия неспособного парализовать и без того каменный блок заклинания вырвалась наружу в виде взрыва.

Весьма, надо заметить, мощного взрыва.

— По результатам практических испытаний, — пробормотал Джеймс, с уважением смотря на «Вальтер» в собственной ладони, — можно сделать два вывода.

Стенной блок перед Бондом был когда-то в добрых три фута толщиной. Чтобы достичь такого же эффекта конвенциональными методами, агенту понадобился бы генератор высокотемпературной плазмы. Ну, или зубило и очень, очень много терпения. По счастью, щит Протего, также не обделённый энергией, задержал большинство осколков.

— Во-первых, устройство реально работает. Единственная проблема — наладить серийный выпуск соответствующих патронов. С маркировкой. Отмечать их краской, что ли… Красная краска — Ступефай, синяя — Экспульсо, голубая — Петрификус, зелёная — Авада…

Джеймс принюхался и с отвращением посмотрел на собственное плечо. Цвет мантии изменился до неузнаваемости. И запах тоже.

— Во-вторых, напуганные совы мало чем отличаются от воробьёв. Эльфы, наверное, счастливы будут; им эту мантию, чтобы постирать, сначала откопать придётся.

Перья кружились вокруг Бонда, подобно некоему странному снегопаду. Джеймс философски пожал плечами, спрятал только что изобретённый авадомёт в кобуру, поднял уже остывшую гильзу и принялся собирать инструменты обратно в ящик.

MI6 начинает геологические работы рядом со школой

— Выравнивай! Выравнивай! — дюжий мужик яростно колотил гаечным ключом по подвешенному вертикально здоровенному металлическому рельсу, верхняя часть которого скрывалась на высоте пятиэтажного здания в паутине цепей и тросов, свисающей с высокой и крайне шаткой конструкции на поворотном круге. — Левее, дурак! Ну левее же! Ты что, не видишь, дубина, что надо левее взять?

Издавая душераздирающий механический скрежет, конструкция пришла в движение. Рельс дёрнулся и с громким стуком вошёл в соприкосновение с каской на голове мужика. Мужик хлопнулся на спину, выронил гаечный ключ, который тут же с негромким всплеском исчез в луже, и выдал тираду, от которой у боцмана британского флота завяли бы уши, после чего переключился на цензурный лексикон: