007. Вы живёте только... трижды

— Кто сегодня будет трястись надо мной? — поинтересовался Джеймс, откладывая в сторону книжку с красивыми, яркими картинками. Картинки детально изображали процесс свежевания магла. Прочитанные до сих пор главы не дали ответа на вопрос, зачем магу тратить время на это занятие; видимо, предполагалось, что либо читатель и сам знает, либо просто не будет задаваться столь незначительным вопросом.

— Вроде бы, Римус Люпин и Нимфадора Тонкс, — ответил Рон, с опаской оглядывая потемневшие от времени шкафы с книгами. — Кингсли снова обихаживает магловского премьер-министра, Грюм вчера получил заказанный с твоей помощью по каталогу комплект юного взрывотехника «Уничтожь своих соседей» и предупредил, что в ближайшие три дня, пока не разберётся со всем содержимым, он на работу не выйдет. Остальные боятся, что он не сдержит слово и всё-таки выйдет на работу, и тогда встреча с ним будет чревата…

— Он что, своих коллег собирается взрывать? — ужаснулся Джеймс.

— Да нет, — Рон махнул рукой, — возьмёт за пуговицу и будет в мельчайших подробностях рассказывать, что и в каких пропорциях он смешивал, чтобы оно как долбануло. А через три дня у него впечатления притупятся, и этот рассказ уже можно будет выдержать. Хотя… Это ж Шизоглаз… Может и взорвать. В целях повышения бдительности. Вот если бы какая-нибудь добрая душа свела его с Северусом…

— То есть иду я, Римус и Тонкс? — уточнил суперагент, запирая свой конспект в ящике секретера.

— Ну, ещё я, Джинни и профессор МакГонагалл, — Рон скривился при упоминании декана. — Сириус тоже хотел пойти, в образе собаки, но Подмор сказал, что в больницу с животными не пускают, а привязать его снаружи рискованно. Слушай, пойдём уже, а то на меня этот интерьер тоску навевает.

Джеймс оглядел рассохшиеся шкафы, доверху набитые бесценными фолиантами, и высокие стрельчатые окна, матовые от пыли. Для него этот интерьер ассоциировался прежде всего со знаниями. А знания не бывают плохими или хорошими, знания, как и информация, это факты, это оружие. Недаром говорится «кто предупреждён — тот вооружён». Оружие тоже не может быть злым или добрым; с помощью одного и того же пистолета можно и защитить невинного, и подло убить беззащитного. Поэтому любые знания полезны. В конце концов, это профессия разведчика — добывать информацию.

Неужели Рон так страдает только потому, что эта библиотека вызывает у него мысли об учёбе?

— Вместо того, чтобы чахнуть тут над книгами, лучше бы во двор выбрался, на метле полетал, — укорял его друг, за руку вытягивая из библиотеки. — Глядишь, вспомнил бы, как снитч ловить. Скоро школа начинается, ты ловец, а наша команда проиграет, если ты продолжишь летать так, как будто на метлу сел второй раз в жизни.

— Ну и чёрт с ней, — безмятежно ответил Бонд, которого спортивные успехи команды интересовали в последнюю очередь. — Мы, в конце концов, в школе учиться должны, а не в квиддич играть.

Рон в ужасе прикрыл рот ладонью: Гарри Поттер замахнулся на святое! К счастью, от необходимости придумывать достойный едкий ответ его избавила профессор МакГонагалл. Она поставила на стол тяжёлый серебряный кубок, едва увидев входящего на кухню Джеймса. Джеймс покосился на тяжёлую литровую ёмкость с выгравированной на боку надписью «Пьяному море по колено».

— Что? — перехватила его взгляд Минерва. — Это чай!

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, профессор, — тактично опустил глаза Джеймс и потянул носом. — Выдержанный шотландский односолодовый чай. «Scotch Breakfast», в пику нашему «English Breakfast». С утра. А что, всё правильно — с утра выпил… Чайку… Весь день свободен. Как пели классики, «на то оно и утро».

Минерва поперхнулась.

— Ну, Гарри, ты готов? — поинтересовалась профессор, поджимая губы и окидывая мальчика строгим взглядом.

— К чему? — ответил вопросом на вопрос Джеймс. — В меня будут тыкать иголками, считывать электроэнцефалограмму и показывать мне чернильные пятна?

— Что за глупости! — Минерва промокнула губы носовым платочком, тщательно сложила его в карман и бросила в рот мятную пастилку. — Это уважаемое колдомедицинское заведение. Тебе прозондируют разум, определят причину амнезии и попробуют сломать заблокировавший твои воспоминания блок.

— Если сумеют, — вздохнул Джеймс, набрасывая на себя лёгкую курточку: на улице было ветрено.

— Эти — сумеют, — с непоколебимой верой ответила Минерва, вешая на сгиб локтя зонтик. — Максимум — что-нибудь придумают, но счёт за работу выставят всё равно. Рон, где Джинни? Она с нами идёт? Тонкс, верни каштановый цвет волос, мы не хотим сегодня выделяться. Римус, к ноге! То есть, профессор Люпин, не соблаговолите ли вы присоединиться к нашей скромной компании?

— Мы не хотим сегодня выделяться! — прошипела Нимфадора, бросая полный зависти взгляд на сияющую ослепительной рыжиной шевелюру Джинни.