007. Вы живёте только... трижды

— Это мимбулус мимблетония! — гордо сказал Невил, сияя так, словно он сам и вывел этот кошмар флориста. — Мне двоюродный дедушка Элджи прислал, из Ассирии. По его словам, такого даже в теплицах Хогвартса не держат!

— И я могу понять, почему, — наморщила носик Джинни. Мимбулус мимблетония пахла, как деревенский туалет после жаркого дня. Туалет, в котором, вдобавок ко всему, патетически утопилась крыса.

— Это волшебное растение? — поинтересовался Джеймс, на всякий случай отодвигаясь от столика.

— Нет, не волшебное, магическое. Я жду-не дождусь, когда покажу его профессору Стебель!

Джеймс поставил в уме закладку выяснить разницу между волшебным и магическим.

— И для чего оно нужно? Кроме как чтобы освежать воздух?

Джинни осторожно принюхалась и скривилась:

— Гарри, ты что? Этим — освежать воздух?

— Не этим, а после этого. В конечном итоге, в комнате, где побывало это растение, без проветривания не обойтись, верно?

Невилл обиделся из-за столь возмутительного пренебрежения чудесной мимблетонией:

— Оно делает массу всего! У него потрясающий защитный механизм! Подержи-ка Тревора.

Джеймс твёрдой рукой остановил Невилла:

— Слушай, э-э, Невилл, я понимаю, что тебе не терпится продемонстрировать нам защитный механизм этого прыщавого чудовища, но, может, ты подумаешь, почему он назван защитным?

— Потому что с его помощью растение защищается, — ответил Невилл, не оставляя попыток впихнуть жабу в руки Бонда. Предвидя такое развитие событий, суперагент сложил руки на груди.

— Правильно. Растение защищается. От созданий, которые собираются причинить ему вред. Чаще всего — путём поедания, но необязательно. Причём мы говорим о защите против существ, которых не отпугнул натуральный запах этого растения, — кстати, Джинни, не могла бы ты открыть окно? — это должны быть очень толстокожие и крайне малочувствительные животные. Ну-ка, Невилл, задачка на сообразительность: как магическое растение может отпугнуть большое, малочувствительное, а значит, бесстрашное создание, твёрдо вознамерившееся им перекусить?

— Мандрагора для этого использует убивающий вой, — с восторгом принял игру Невилл, — дьявольские силки душат жертву и ломают ей все кости… После этого жертва крайне редко нападает снова… Но у мимблетонии нет звукового органа или подвижных лиан… Может, она плюётся кислотой? Вроде как сок этих волдырей не ядовит, но я не знаю про его кислотность.

— Оглянись вокруг, Невилл, — предложил Джеймс, по-прежнему держа руки на груди. — Что ты видишь вокруг себя?

Невилл добросовестно огляделся.

— Это купе, — наконец, решил он с потрясающей для гриффиндорца догадливостью.

— Ты видишь здесь где-нибудь бетонные укрытия? Барьеры? Хотя бы пластиковые переносные пуленепробиваемые щиты?

Невилл отчаянно замотал головой:

— Гарри, что с тобой? Это же купе!

— Правильно. Тогда какого дьявола ты собираешься демонстрировать нам способности этого прыщавого вьюнка к самозащите, не зная толком, как он будет защищаться, и не представляя, как мы будем защищаться от его самозащиты?!

— Ой, и правда! Я не подумал! Спасибо, Гарри! — Невилл порывисто обнял Джеймса Бонда. Полузадушенный Тревор издал ушераздирающий квак, Невилл поспешно разомкнул объятия, схватил свою жабу и забился с ней в угол напротив Полумны, уставившись в окно.

Рон и Гермиона явились только через час. К этому времени тележка с едой уже проехала. Пожилая ведьма, продававшая еду с тележки, громко и неустанно восхваляла гоблинов, которые ввели в употребление банкноты и избавили её от необходимости таскать тяжёлые сумки с монетами.

— Умираю с голоду, — заявил Рон, пристроив своего филина рядом с Хедвигой на багажной сетке, взяв у Джеймса шоколадную лягушку и рухнув на свободное место рядом с ним. Он сорвал обёртку, откусил лягушке голову, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Тельце шоколадной лягушки конвульсивно подёргивало лапками в его ладони, пока Рон лениво пережёвывал голову. Джеймс Бонд поспешно отвернулся.

— У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, — сообщила Гермиона, садясь и пристраивая на колени толстого рыжего кота Живоглота. Вид у Гермионы был недовольный.

— Угадай, кто староста Слизерина, — предложил Рон, не открывая глаз.

— Малфой, — мгновенно ответил Джеймс, напрягаясь.

— И эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, — язвительно сказала Гермиона. — Какая из неё староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по башке…