007. Вы живёте только... трижды

— А человек, со всей дури собирающийся впечататься в стенку, конечно, никакого внимания не привлечёт, — ядовито заметил Джеймс, ощупывая кладку. — Потому что для маглов это естественно, разбегаться в глухую стену. У них это, фактически, национальный спорт, — биться головой. Называется «американский футбол».

— Отойди, — попросила Тонкс, — мне надо убедиться, что на платформе нас никто не ждёт.

Джеймс сделал несколько шагов в сторону. Старушка выполнила превосходный легкоатлетический разбег и нырнула в кирпичи ирокезом вперёд. Суперагент инстинктивно зажмурился и прикрылся, наполовину ожидая дождя из крови, костей и мозговой ткани. Когда дождь так и не начался, Джеймс открыл глаза, снова подошёл к стене и пощупал кирпичи. Кирпичи были твёрдыми, как и прежде, олицетворяя незыблемость в этом переменчивом мире. Суперагента это не успокоило.

— В сторону!

Бонд скользнул вбок, и мимо него промелькнули рыжие вихры Фреда с Джорджем. Стена на секунду размылась, когда подростки скользнули внутрь; Джеймсу показалось, что он смотрит на изображение кирпичной кладки, нанесённое на внезапно взвихрившийся туман. Мгновением спустя это ощущение прошло, стена вернулась на место, столь же неприступная, как и прежде.

— Гарри, дорогой, теперь твоя очередь, — улыбнулась Молли, приглашающе указывая рукой на твердокаменную поверхность. — Это всё — вопрос веры. Освободи свой разум.

— Оки-доки. Освободить разум, да? Ладно. Великолепно. Нет проблем. — Джеймс отошёл подальше для разбега, опёрся на поверхность противоположного барьера, чтобы набраться решимости, и закрыл глаза. — Освободить разум. Нет проблем. Щас освобожу. Ну, вперёд![63]

Его щёки почувствовали мимолётное дуновение прохлады. Джеймс открыл глаза и обнаружил кирпичную кладку в дюйме перед своим носом. Ошалев, Джеймс развернулся и прижался к кладке спиной. Он совершенно точно не делал ни единого шага вперёд.

На путях рядом с ним пыхтел и плевался паром кислотно-оранжевый паровоз, к которому были прицеплены вагоны такого же вырвиглазного цвета. Машинист дал свисток к отправлению, толпы народа самого необычного вида начали смешиваться в дверях вагонов — провожающие стремились наружу, отъезжающие прорывались внутрь.

Над паровозом поднялось что-то, издалека похожее на перископ; Джеймс сощурился и прочитал на боку вагона надпись «Скорый поезд Лондон — Ванаку[64]».

— Три минуты до отправления! — заорал дородный мужик в малиновом мундире станционного смотрителя, потрясая колокольчиком, совершенно неслышимым за пыхтением локомотива. — А ты чего тут потерял, четырёхглазик? — обратил он внимание на Бонда, попытавшегося спрятаться за собственными очками. — Ты ведь едешь в «Хогвартс», да? — Толстая рука с сосископодобными пальцами выхватила из нагрудного кармашка золотой билет. — Точно, «Хогвартс Экспресс», 11:00.

— Да, дяденька, — проблеял Бонд, вежливо отнимая билет.

— Ты ошибся платформой, пацанёнок. Мы на «девять и четырнадцать двадцать седьмых», а тебе надо на «девять и три четверти». — Смотритель ткнул пальцем вверх, на знак с надписью «9 ¹⁴/₂₇». — Кыш отсюда, твой поезд отходит через семь минут!

Бонд обернулся в поисках выхода, попутно замечая другие готовящиеся к отбытию локомотивы. Волшебная половина станции Кингс-Кросс явно не исчерпывалась платформами 9¾ и 9¹⁴/₂₇.

— Но я не знаю, как туда попасть!

— Велика проблема, — отмахнулся смотритель. — Вон в тот люк, пересечёшь платформу «одиннадцать и шестнадцать двадцать первых», потом по лестнице над платформами «восемь точка сорок пять в периоде» и «двенадцать и семь восьмых», спустишься на той стороне. Поднимешься на этаж выше, за привокзальным маготравмпунктом повернёшь направо, пробежишь до конца перрона «2,3^-е — i·ln(π)» и там у кого-нибудь спросишь.

— Фигня делов, — потрясённо ответил Бонд, честно попытавшись запомнить всю эту информацию.

— Ну, или пройди через магловскую часть вокзала, вход туда как раз за твоей спиной, — сжалился смотритель. — Только осторожно, там могут быть маглы. Не попадись им. Говорят, они волшебников сжигают.

— Давно уже нет, — отмахнулся Джеймс, примериваясь к стене. — Последнего обвинённого в колдовстве сожгли в 1826-м году[65].

— А я помню, как дедушке бабушка рассказывала, что её обвинили в колдовстве, и сосед поставил её перед выбором: ночь любви или смерть, — нахмурился смотритель. — Она была очень гордой, и её убили. Неужто врала?!

Бонд не стал выяснять подробности семейной жизни словоохотливого смотрителя, вновь проваливаясь сквозь кирпичную кладку.

— Гарри! Ты где был?! — взвопила Молли, обнимая Джеймса.

— Мы о тебе так волновались! — добавила Гермиона, обнимая мальчика с другой стороны.

— Чуть с ума не сошли! — подтвердила Джинни, ревниво протискивая свои руки между телами суперагента и Гермионы.

— Давайте быстрее, поезд вот-вот отправится! — предупредил Аластор, пропихивая сквозь стену вереницу чемоданов.