03 Врата Тартара

Я промолчал. Догадки были, но это все еще чужой мне мир, и все предположения будут как тычок пальцем в небо.

– Деньги, – поясняюще произнес Власов. По моему виду он понял, что смысл я не уловил.

– Третья земельная реформа усугубила положение клана и сейчас только мой личный долг составляет сумму более чем два миллиона золотых рублей. Частичное отделение Вольницы от Конфедерации решило бы все мои проблемы, только и всего, – произнес Власов, и после этого я окончательно понял причину его участия в происходящем. И после этого вернулся мыслями к первой части озвученного князем предложения.

– Если я становлюсь наместником рода, зачем мне эта неподъемная гиря?

– Ты станешь наместникам рода и регентом при моем внуке. Совет клана мое решение не признает, и удалит тебя из клана. Из клана, но не из рода, на это у них просто не будет права. Тебе предстоит серьезное сражение, но это будет война юристов, из которой ты как наместник выйдешь почти голым. Вряд ли у тебя есть настолько хороший специалист, который сможет зацепить что-то более, чем этот дворец и мои родовые земли в Курской губернии. Кроме решения нашей проблемы и статуса ты не получишь из активов рода и клана практически ничего. Но и все долги рода останутся клану.

– Если честно, я все еще не вижу причин, почему мне это должно быть интересно.

– Ты в любом случае получишь свою локальную войну. Если сейчас убьешь меня, клан это так не оставит, придется отвечать. Причем отвечать уже после того, как здесь в Вольнице все решится. Если ты примешь мое предложение и станешь наместником, то за тобой будут следить все имперские службы – такую возможность поймать клан на агрессии никто не упустит. Если даже не случится раздела Вольницы, остатки клана все равно вместе с долгами поглотят Разумовские, а у тебя с ними и без этого все хорошо.

Едва заметно кивнув, я задумался. Князь сидел молча, глядя в пространство за мои плечом. Жизнь, наверное, свою вспоминает и размышляет, где ступил не туда. А вспоминать ему есть что – про третью земельную реформу я слышал, и это точно не причина его столь огромных долгов. Для того, чтобы получить больше двух миллионов в минусах надо было не один десяток лет шиковать на все деньги. Или золото мешками в аналоги кэшбери носить, но уж не думаю, что князь настолько идиот. Он вообще, если честно, идиотом отнюдь не выглядит. Просто в любой игре всегда есть проигравшие, и как правило их гораздо больше, чем победителей. Князь проиграл. И переживает ведь он сейчас об упущенных возможностях, а не о том, что поворачивается как флюгер на ветру.

После общения с местной аристократией и знакомства с непривычными мне нравами двадцать первого века я кое-что понял. Это для меня, как жителя России непривычно менять сторону – издержки имперского мышления, когда для державы подобного уровня лавирование в конфликте просто немыслимо. Потому что Россия всегда и есть одна из сторон конфликта. А вот страны второго эшелона, такие как Австрия или Италия, не задумываясь переходили и переходят на сторону противника. Некоторые, как та же Австрия в наполеоновских войнах, или Франция в несостоявшейся здесь второй мировой, и вовсе трижды оказывались по разные стороны баррикад. Вот и Власов сейчас, по аналогии, не видел ничего зазорного в том, чтобы попробовать выйти в ноль подобным маневром. И ведь для общества здесь это также в порядке вещей, если у него получится, никто не осудит. Не сказать, что это мне нравится, но факт непреложный.

– У меня есть еще один вопрос. Важный.

– Внимательно слушаю.

– Не могу точно сформулировать, чтобы не показаться грубым. Ничего личного, но почему вы так легко сдаетесь? Ведь ситуация здесь, в Вольнице, далека от завершения и победитель откровенно не ясен.

– Я понял, о чем ты, – кивнул Власов. Сжав губы, он подумал немного, а после заговорил: – Я бы продолжил действовать до конца в прежнем ключе, если бы ты не пришел мстить. Да, мне доложили, что ты получил недвусмысленное указание сидеть ровно и сохранять спокойствие, – чуть улыбнулся князь, – и это главная причина. Если бы ты не стал предпринимать никаких действий, я бы в понедельник вернул всех во дворец и еще побарахтался. Выглядело бы эффектно, но не эффективно, надеюсь ты это понимаешь.

Вторая причина моего решения состоит в том, что после того, как вы выдержали атаку, ситуация изменилась в корне. В случае, если бы у меня все получилось, я был бы сейчас на коне в первых рядах. Мне, чтоб ты понимал, была обещана министерская должность в новой республике. Сейчас же я в роли битой карты и могу только ждать, чем закончится противостояние кланов и царя. Даже если кланы одержат победу… цель практически любой войны заключается в подписании мирного договора. А договор – это компромисс. Союзники меня в любом случае обменяют на преференции, отдав либо тебе, либо твоему персидскому другу. Зачем мне отодвигать этот позор? Так что победа вместе с Разумовскими мне сейчас гораздо менее выгодна, чем полная капитуляция. Так я могу сохранить то, что мне дорого.

– И что же это?