0d173aa718094b51c86c391c2fbeaeba

- Я даже не пью. А мне следовало бы пить, учитывая, через что меня заставили пройти.

Я сказала:

- Жаль, что я не могу говорить с вами по телефону вечно, потому что когда я отключаюсь, вдруг слышу все эти «нет». А потом вдруг чувствую, что на меня набросились, меня травят, чувствую себя брошенной и одинокой. А я устала быть одна. Я заслужила те же права, что и любой другой человек - родить ребенка, создать семью, всё это и еще большее. Вот что я хочу вам сказать. Спасибо вам за то, что вы позволили мне говорить сегодня.

Я едва дышала. Впервые за очень долгое время я получила возможность высказаться публично, мысли захлестывали миллионным потоком. Я ждала, что ответит судья. Надеялась увидеть какой-то намек на то, о чем она думает.

- Хочу сказать вам только, что я очень тронута вашими словами и чувствами, - ответила судья. - Я знаю, что вам потребовалось очень много мужества, чтобы сказать всё то, что вы нам сегодня сказали. Хочу, чтобы вы знали: суд очень ценит то, что вы сегодня были с нами на линии и поделились своими чувствами.

После этого я почувствовала облегчение, меня наконец-то услышали после тринадцати лет молчания.

Я всегда так усердно работала. Мирилась с тем, что меня так долго подавляли. Но когда моя семья отправила меня в это учреждение, они зашли слишком далеко.

Со мной обращались, как с преступницей. А они заставили меня .думать, что я этого заслуживаю. Заставили меня забыть о самоуважении и достоинстве.

Из всего, что они натворили, хуже всего было то, что они заставили меня поставить под сомнение свою веру. У меня никогда не было определенного представления о религии. Я просто знала, что существует что-то, большее, чем я. Пока они меня контролировали, я на некоторое время перестала верить в Бога. А потом, когда пришло время отменить опеку, я поняла одну вещь: вы не сможете издеваться над женщиной, которая умеет молиться. По-настоящему молиться. Всё, что я делала, было молитвой.

48

Я лгала тринадцать лет. Весь мир знал, что мне нужен новый адвокат, и я, наконец, поняла то же самое. Пришло время вернуть себе контроль над своей жизнью.

Я обратилась к своим SSM-менеджерам и к подруге Кэйд, чтобы они мне помогли найти нового адвоката. Вот когда в мою команду вошел Мэтью Розенгарт, он был великолепен. В прошлом - выдающийся федеральный прокурор, теперь у него была крупная адвокатская фирма. Среди его знаменитых клиентов были Стивен Спилберг и Киану Ривз, у него был опыт ведения сложных и резонансных дел. Мы несколько раз говорили по телефону, а потом встретились в начале июля в моем домике с бассейном. Когда Мэтью оказался у меня дома, я почувствовала, что приближаюсь к завершению дела. Что-то должно произойти. Сохранение статуса-кво теперь будет невозможно. Но, конечно же, поскольку это - правовая система, нам пришлось ждать и разрабатывать стратегию.

Он был в ужасе из-за того, что я так долго не нанимала своего адвоката. Сказал, что даже опасные преступники нанимают своих собственных адвокатов, сказал, что ненавидит буллинг. Мне это понравилось, потому что я считала, что мой отец, Лу и Робин осуществляют по отношению ко мне буллинг, и хотела, чтобы они исчезли из моей жизни.

Мэтью сказал, что сначала обратится в суд и подаст прошение о том, чтобы моего отца лишили прав опеки, а потом будет легче добиться отмены опеки в целом. Всего несколько недель спустя, 26 июля, он подал прошение о лишении моего отца прав опекуна. После большого судебного слушания 29 сентября отец перестал быть моим опекуном. Об этом сообщили во всех новостях прежде, чем Мэтью смог позвонить мне из суда.

Я испытала огромное облегчение. Человек, который пугал меня в детстве и управлял мною, когда я выросла, который сделал больше, чем кто-либо, чтобы подорвать мою самооценку, больше не контролирует мою жизнь.

Когда моего отца лишили прав опеки, Мэтью сказал, что нам надо воспользоваться моментом и подать ходатайство о полной отмене опеки.

Я была на курорте на Таити в ноябре, Мэтью позвонил, чтобы сообщить новость: я больше не под опекой. Когда я отправлялась в путешествие, он сказал, что в один прекрасный день я снова впервые за тринадцать лет проснусь свободной женщиной. Но я всё равно не могла поверить, когда он позвонил мне из суда и сказал, что дело сделано. Я свободна.

Хотя победу нам принесла его стратегия, он сказал, что мне нужно отдать должное. Сказал, что свидетельствуя перед судом, я освободилась и, возможно, помогла другим людям, находящимся под несправедливой опекой. Мой отец так долго присваивал плоды моих трудов, и сейчас для меня были очень важны слова моего адвоката о том, что я совершила решительный поступок, повлиявший на мою жизнь.

Теперь, наконец-то, это была моя собственная жизнь.

Из-за контроля я стала очень злой, я говорила от имени всех, кого лишили права решать свою судьбу.