����� 1

Я медленно, опираясь одной рукой об пол, стараюсь подняться. В другой руке сжимаю прохладную ловушку времени – последние двенадцать лет, которые я потратила на новое воскрешение.

Сажусь, трясу головой. Смотрю на гриф. На резьбе – кровь и рыжеватые волосы – все мое.

На другом конце комнаты лежит Ланка – глаза тусклые, безжизненные, будто под прозрачной пленкой, ковер около ее головы пропитан кровью.

– Что с ней? – приподняла я руку и указала на своего второго убийцу.

– Похоже, решила, что убила вас, испугалась, потеряла равновесие, упала и ударилась головой о край ящика, – ответил мужчина.

Ящик. Тот, который я случайно выдвинула до конца и поставила на палас. Бывает же.

– Она жива?

– Уже нет.

– Как вас зовут, девушка? Помните? – вмешалась женщина в белом халате. Присела рядом, нащупывая пульс на шее.

– Александрова Лея Александровна, – ответил за меня мужской голос.

Я запрокинула голову.

– Андрей Валентиныч? Как вы тут оказались? – голова еще немного кружилась, зато речь моя звучала внятно.

– Хочу задать вам тот же вопрос, но, видимо, не стоит.

Врач скорой помогла мне встать с пола, усадила на край кровати и начала осматривать голову.

– Да уж, давайте не сейчас, – проворчала она.

Андрей Валентиныч с сочувствием глянул на меня.

– Родственники ваши за границей, насколько я в курсе. Могу позвонить кому-нибудь из преподавателей, чтобы вас отвезли домой…

– Какой домой?! Ей в больницу надо! – запротестовала врач. – Ничего не понимаю… Никогда такого не видела…

– Вы меня провоцируете? – спросила я капитана.

Кому-нибудь из преподавателей. Он же на Горана намекает. Не побеспокоить ли вашего любовника?

– Нет. Ладно, я взял на себя смелость и позвонил вашему научному руководителю. Он вот-вот подъедет… А вот и он!

Мелькнула мысль, как подходит Государю его имя. Горан – это же гора. Именно гора силы, энергии, гора роста протиснулась в дверной проем, мазнула по мне отстраненным взглядом и переключилась на докторшу, которой было велено забыть мое чудесное воскрешение. Капитану тоже придется забыть, но предварительно избавиться от улик, кричавших о моем присутствии. Ага, значит, Андрей Валентиныч должен протереть гриф от крови. Государь делал свое дело спокойно, холодно, выверено и быстро, с уверенностью хирурга отсекая лишнее. Только в работе некроманта лишние – не больные органы, а информация, которая в неумелых руках нанесет вред.

А, я поняла. Смерть попадет в отчеты как несчастный случай. Лана читала дневник своего парня, оступилась и ударилась виском. А меня будто и не было сегодня.

Горан схватил меня за запястье, выволок в подъезд, где стояли и курили двое знакомых полицейских. Они тоже забудут.

Мы молча спустились на лифте и вышли на улицу и быстро миновали карету скорой помощи. Горан усадил меня в машину, сам сел за руль и глянул так, что раньше я бы съежилась. Раньше, но не сейчас.

– Надрать бы тебе задницу, чтоб сидеть не смогла!

– Ага, давай. Может, мне еще и понравится.

Горан притянул меня к себе, губами зарылся в волосы на макушке, не обращая внимания на кровь сбоку.

– Балда! Андрей сказал, что тебя убили.

– Угу, – я высвободила зажатую между нашими телами руку, разжала пальцы и показала пустую ловушку времени.

– Да уж я понял! Молодец, что сообразила взять.

– Я тебе сиденье кровью не загваздаю?

– Боже! Она о сиденье думает. Эля! У тебя больше нет запасов времени! Вот врежется на дороге в нас какой-нибудь мудила – и все, я тебя потеряю. Я уже седеть начал от твоих приключений, ты видела?!

Седеть начал?! И тут сердце переполнила злоба. Я прекрасно поняла, что смерть моя – настоящая. А вот четыре заполненные временем ловушки, которые я нашла у Государя дома в черной коробке, – это мои сорок восемь лет. Да-да, девятого июля Горан не только помог мне воскреснуть – он присвоил все годы, которые я бы прожила. Ведь погибла я от рук маньяка. Я своровала двадцать четыре года у жертв Джека-потрошителя, а этот дьявол забрал у меня в два раза больше. Как легко и как выгодно! Как безупречно и изящно сработано! Достойно Государя. Впору снова восхититься.

А получу я хрен да немножко! Время принадлежит тому, кто его собрал, так ведь? И хоть бы словом обмолвился, сволочь. Ведет себя как ни в чем не бывало. А мне жить осталось двенадцать лет. Это в лучшем случае. Если никто не убьет, конечно.

Вырвалась из крепких объятий, вынула из кармана испорченный браслет времени и швырнула на приборную панель.

– Все, сдохли часики!

– Ты злишься.

– О, не совсем. Я просто в ярости!

***

Я держала ловушку со своим временем. Кхм, когда-то своим.

– Приставь к сердцу, нажми кнопку, – приказал Государь.

Да пожалуйста.

Прижала к груди, с осторожностью надавила и затаила дыхание.

Голубая дымка вырвалась на свободу, закружилась вихрем, я потянула к ней палец, но игрушечный смерч отпрянул, изогнулся, будто под напором стихии, поднялся к потолку и растворился в воздухе. Целых двенадцать лет, выпущенных на ветер.

– Эля, было довольно расточительно не собрать твое время. Но я сожалею, что ты не сможешь им воспользоваться.

Я бессильно опустилась на диван.