1-12) Сносхождение (4 сент. 2017 г. + предисловие)

Очень скоро они поравнялись со мной, спешно проплыли мимо и растворились в темноте вместе со своими неразборчивыми криками. Подобным образом, недалеко от того места откуда явились они, из темноты появилась гипнотическая реклама, от которой я тут же отвёл взгляд на следующий возникший из неоткуда силуэт.

Сиявший красным успокаивающим светом, он в одиночку совершал свой полукруг почёта. За ним на дальнем кругу медленно проплывал антикварный расписной комод, как две капли воды похожий на тот, в котором бабушка прятала для меня сладости от родителей. Я готов был поспорить, что это – он. Вдруг из неоткуда прямо перед мной возникло такое уродливое лицо, что я чуть языком не поперхнулся. Уродец схватил меня за руку и, как усевшуюся на крючок рыбу, резко потянул на себя. Я испуганно отдёрнул её на себя, и наконец проснулся.

Слава богу, я снова сидел на собственной кровати, в свете нависающего над головой ночника. В его свете рассеялись последние остатки кошмарного сна.

Я сонливо поглядел по сторонам -  всё было как прежде: мой новый белый рабочий стол, который сжав плечи, едва умещался между грядой квадратных полок и большим вещевым шкафом.

На покрытых прозрачным лаком полках, многие из которых я так и не придумал чем занять, хранились мои скромные коллекции книг, дисков, старых пластинок и домашних работ моих учеников. К сожалению, последняя категория пополнялась чаще всего.

Справа от меня, за большим окном с деревянной рамой, открывался вид на вечернюю улицу города, вырядившуюся к празднику в пушистый снег и свои лучшие бусы из разноцветных лампочек.

Сквозь оконные щели в комнату тянулся тонкий колючий ветерок, от которого мне тут же захотелось снова спрятаться под уютным одеялом. Я опустил голову на подушку и, погасив свет, стал медленно засыпать под напевы танцующих вдоль стен огоньков гирлянд.

Лениво моргая, я глядел в потолок. Поверх сливово-синего неба на нем хороводили разноцветные облака: лиловые, изумрудные, перламутровые, - растекались по потолку словно северное сияние.

Я обожал каждую ночь смотреть на это величественное нарисованное небо, которого там никогда не было. Оно создавало ощущение убаюкивающей бескрайности и безмятежности.

«Как же приятно лежать с закрытыми глазами», - вертелось в голове.

Так и было, пока сквозь темноту закрытых глаз ко мне вновь не стали подплывать светящиеся силуэты. Как и прежде, они о чем-то неразборчиво спорили. Я поспешил встать и оторопело отошёл за стул, когда следом за гипнотической рекламой появился красный силуэт. В этот раз он, не заметив меня, проплыл мимо и как все остальные пропал в темноте.

«Снова этот сон!» - я начал хлопать себя по щекам и несколько раз больно ущипнул за бедро, но это не помогло проснуться. Чтобы не сидеть без дела, я принялся изучать мрачный зал.

Он походил на атриум. Только вместо окна над головой был сгусток светящегося тумана похожего на застывший смерч, а вместо стен – жидкая тьма. Удивительным было то, что я мог свободно водить в этой темноте руками, но как только я погружался в неё целиком, она тут же выплёвывала меня обратно.

Что было во владениях этой черноты, можно было только гадать. Я вполне мог находится в двух шагах от Эйфелевой башни или у жерла вулкана и даже не знать об этом. Хотя если бы поблизости был вулкан, чувствовалось бы даже слабое тепло, а меня знобило от холода.

Я старался передвигаться поближе к тёмных стенам, подальше от светящихся силуэтов, которые словно лошади на карусели снова и снова совершали свой неизменный круговой забег.

Вскоре оказалось, что кроме вращающейся платформы в комнате не было ничего, даже выхода.

От безвыходности я ступил на чёрную пластину. Это оказалось также опрометчиво как ступать в зимнюю оттепель по тонкому люду – раздался громкий пронзительный хруст. Несуразный аттракцион замер, и я вместе с ним.

«Если эти существа, – вдруг дошло до меня, – узнают, кто всему виной, мне несдобровать». Но обнаружив, что все они погасли и пришли в бездействие, у меня отлегло.

Совершая круговой обход платформы, я заметил, что некоторые из потускневших фигур были покрыты ржавчиной, пылью и промокшими от дождя осенними листьями, словно их бег прервался ещё за десятки лет до моего появления. Рядом с одним из застывших силуэтов лежала горсть белого песка.

«Постой, это что снег? Откуда он здесь взялся?» - насторожился я, и прикоснулся к холодной массе.

Бросив более основательный взгляд под ноги, я увидел тонкую струйку снега, которая, подбегая к краю пластины, становилась всё шире. Проследовав за ней, я спрыгнул с пластины в темноту и оказался лицом к лицу с трёхметровым снежным изваянием розы. Её огромный бутон размером с древнегреческую амфору, закреплённый на тонкой ножке, покорно клонился к земле, что была осквернена хрустящим снегом.

Рядом с цветком стояли точно такие же пушистые ели, сломленные и поваленные под натиском упрямого бурана. Казалось, что буря притихла и затаилась совсем недавно, так как снег лежал ещё совсем свежим слоем.