1

… но тут промелькнул неожиданный вопрос: а не был ли мой «провал» запланирован заранее? Может быть, готовили именно с таким прицелом, чтобы рано или поздно на меня вышли те, кому надо? Если смотреть на подготовку на базе проекта «Вектор», то очевидно, что в ней зияют не только дыры – бреши! Делался упор на множество бытовых мелочей, которые были необходимы, чтобы не засыпаться. И как пользоваться опасной бритвой, и зубным порошком, и порядок утреннего умывания в походных условиях, и как пользоваться радиоточкой, и многое-многое другое. И основы субординации, и чинопочитание и погонобоязнь – это мы прошли. Но в плане психологической подготовки! Вот! Психологически я выделялся! Я отличался от хроноаборигенов, был вроде бурого медведя на Северном полюсе. Бросался в глаза, ха! Большая часть усилий и нервов как раз и шла на то, чтобы стать как все. И все равно это не получалось! Значит, рано или поздно, но на меня обратили бы внимание независимо от того, пытался бы я скрыть свою сущность или нет. В том, что в ведомстве товарища Берия умеют анализировать, я не сомневался. Значит, мой провал был делом скорого времени. Поэтому меня сначала засунули в стрессовую ситуацию, в которой моему окружению будет не до того, чтобы гадать, от чего комбриг Виноградов так переменился! Снимаю шапку! Мудрый ход. А я тогда психанул сдуру. Они все рассчитали верно! А в итоге все равно бы засыпался! Неизбежно. С маленькой поправкой: за моими плечами было бы какое-то более-менее удачное решение на Финской войне… Так, а что еще говорит за версию о том, что меня на самом деле готовили к провалу, а не к длительному внедрению? Например тот факт, что комбриг, даже комдив, даже комкор могут изменить за год чуть-чуть и трошки! И не на самом важном направлении. А от комплексного решения проблемы подготовки к войне не будет допущен – это стопроцентно ясно.

Но времени проанализировать ситуацию до конца уже не было. Дверь открылась, в камеру вошел все тот же порученец Берии, он привычно всмотрелся в помещение, окинул взглядом-прицелом меня, простого и незаслуженного попаданца, после чего произнес:

- С вещами на выход!

Я несколько злорадно усмехнулся в ответ. Из вещей тут было только то, что на мне, и то, это были не мои вещи, а выданные моему телу во временное пользование в данном, простите за тавтологию, времени.

[1] Вообще-то герой не совсем неправ. Первая редакция этого стихотворения датируется 1912-м годом, но стихотворение постоянно перерабатывалось, в сборнике 1945 года «Избранное» Леонид Осипович Пастернак опубликовал последнюю версию стихотворения, хотя канонической, самой правильной надо считать версию 1928 года (по мнению литературоведов), а мне лично версия 12-го года более чем по вкусу.

[2] Предопределение, судьба.

Глава третья Артиллеристы, Сталин дал приказ!

Москва. Кремль. Кабинет Сталина. 22 февраля 1940 года.

Этот день для Сталина начался непривычно рано. Обычно раньше одиннадцати утра или полудня приема посетителей не было, но на сегодня было запланировано множество серьезных вопросов, поэтому вождь прибыл на рабочее место к десяти, а уже через четверть часа в его кабинете появился первый посетитель: пока еще командарм Тимошенко.

Высокий, статный кавалерист после Зимней войны стал входить в число «любимчиков» Сталина. Называть их так было, конечно же, глупостью: «сталинский любимчик» - это человек, которому поручались самые сложные и почти невыполнимые задания. И если с ними справлялся, получай задание еще сложнее. Зато провал – и ты уже в опале, и из числа избранных безжалостно вычеркнут. Тимошенко, еще не привыкший часто посещать кабинет вождя, тем не менее, не тушевался, четко доложил о своем прибытии по приказу товарища Сталина, чем вызвал у вождя легкую улыбку: он приказать командарму ничего не мог, потому что не являлся его прямым начальником, но понимал, что подчеркивает своим обращением высокопоставленный им военный.

- Как вы себя чувствуете в роли замнаркома обороны? – задал первый вопрос Сталин. Всего неделю назад командарм Тимошенко стал заместителем Ворошилова и по всем признакам, смена руководителя наркомата обороны должна была произойти с дня на день.

- Осваиваюсь, товарищ Сталин, спасибо за доверие! – маршал отвечал четко, но без подобострастия и угодничества, которое нет-нет да пробивалось в некоторых посетителях. Особенно этим грешили некоторые чиновники еще старой, дореволюционной закалки.

- Я прочитал ваш доклад, посвященный итогам Финской кампании. Скажите, записки комдива Виноградова вам пригодились? – Сталин читал те материалы, которые были отправлены Тимошенко, небольшая проверка командарма на вшивость.

- Так точно, товарищ Сталин. Очень многие мысли и выводы были интересными и своевременными. Некоторые тезисы мне показались слишком поспешными, некоторые не бесспорными. Сейчас группа моих помощников занимается их анализом.

- Жаль, что вы нэ успели проверить их до 23-го февраля.

Сталин жестом указал Семену Константиновичу на место за столом для совещаний.