1 2

спящими. Поэтому он сказал Киру и Эйбу сделать вид, что они плачут –

негромко, но слышно, а остальные будут утешать, типа, напугались этого

темного и жалко тех, что погибли. Перезнакомились быстро с остальными

выжившими. Девочку звали Мирра Розенпорт, а мальчика-весовщика — Марк

де Балиа. Несмотря на то, что все они были детьми, кровь проявлялась в них

столь ярко и явно, поэтому-то Хрон выбрал именно их, а Вальд сейчас объяснил

для чего. Торопливым шепотом на фоне завываний и рыданий Кира и Эйба,

словно утешая их, мальчик рассказал, что они, дети, должны будут нести

ключи, а потом, в нужный момент использовать эти ключи. Сказал, что знает,

где эти ключи лежат. Потом предложил Киру перестать рыдать, вместо него

«зарыдал» Марк. Вальд спросил у Кира, каким образом он думает бежать? Кир

достал новый клочок бумажки из кармана, потом передумал, бумажку спрятал,

а начал рисовать на песке — нарисовал подобие пещеры, в которой они сейчас

находились, и показал наверх, туда, откуда пробивался свет. Знаками показал,

что ночью — темно, а днем светло и здесь, значит, там есть какие-то отверстия,

значит, они могут сквозь них пролезть и кому-то надо попробовать сейчас, когда

ящеры дремлют и не обращают на них внимания. Выбрали Марка — он самый

маленький по росту. Разработанный план побега сделал честь бы и любому

взрослому.

Дети сделали вид, что собираются спать, сходили по очереди за камушки

по нужде и улеглись возле еще пылающего костра. Через какое-то время Марк

начал ворочаться – болит живот, сил нет. Встал и снова пошел за камушки,

постанывая, плотно прижимая ладони к животу. Там, за камушками, своим

сверхразвитым чутьем он нашел отверстия, сквозь которые в пещеру проникает

свет и воздух. Но они слишком высоко. Постоял некоторое время, задрав голову,

раздумывая, как же подобраться. И вновь выручает чутье – опускает голову и

видит, что возле стены есть отверстие достаточно широкое для детского тельца.

Подтягивается, залезает в него, ползет, понимая, что сейчас он уязвим, как

никогда, что никакие приказы Хрона не удержат драконов от расправы, если он

будет пойман на месте преступления. Лаз довольно узкий, но все дети, даже

самый высокий — Вальд, и самый широкий — Эйб, смогут протиснуться здесь.

Осыпающиеся мелкие камни расцарапывают в кровь руки и лицо Марка. Он

полз и полз, пока не увидел, что никаких преград впереди нет, там голубеет

небо, которое уже потемнело до темно-голубого, и дневные светила уже зашли,

и чувствуется, что день клонится к вечеру, что скоро случится закат, а это

значит, более благоприятного времени для побега может и не быть. Пятясь

назад — не развернуться, слишком узко, Марк спешит из всех сил, пытаясь

попасть обратно. Ему еще надо будет изобразить драку или падение, чтобы

скрыть следы крови и царапины, если вдруг их стражи проснулись. Лаз начал

темнеть — скоро вход в пещеру, потом ноги повисли — Марк прыгнул, хотя

отверстие было невысоко над песком, сердце замерло — прыгал в

неизвестность, не видя и не слыша, куда попадет. Его могли уже давно

хватиться и ждать возле выхода, пока он, не зная, прыгнет прямо в драконью

пасть. В те краткие секунды, пока летел до песка, перед глазами мальчика

промелькнули самые страшные картинки, которые только он мог себе

представить. Упал на песок и сжался в ужасе, закрыв глаза, стараясь занимать

как можно меньше места. Полежал немного, ничего не происходило, осторожно

приоткрыв глаза, осмотрелся и увидел, что все по-прежнему — драконы

дремлют, а его собратья по несчастью так и лежат сонной кучей возле

горевшего костра. Вот уж костер – кто бы мог подумать, что песок может так

гореть — не спекаясь, не плавясь, вокруг каждой песчинка просто появилось

пламя, горящее и непотухающее. Марк вышел из-за камня, неловко подвернул

ногу и упал навзничь — лицом, руками и ногами прямо на мелкие камни,

словно нарочно рассыпанные на берегу. Мельком увидел, как вздрогнул Вальд,

который лежал так, чтобы можно было незаметно наблюдать и за драконами и

камнями, за которыми скрылся маленький весовщик. Марк поднялся, захныкал,

отряхиваясь, потом поковылял к воде, чтобы вымыть свои раны и царапины.

Заныл погромче, якобы разбуженный Вальд поднялся с недовольным видом —

его же разбудили — узнал, в чем дело и принялся помогать, ворча на мальчика,

что он так неловок.

Если бы драконы не были так спесивы и вспоминали хоть изредка, какими

хитрыми могут быть люди, особенно те, которым нечего терять — они бы

могли что-то заподозрить. Дети — не самые лучшие конспираторы. Многое из

того, что задумали маленькие узники, было хитростью, «шитой белыми

нитками». Но слуги Хрона позабывали свои людские сущности, кровь их стала

другой — черно-багровой холодной кровью ящеров. Перегородив своими