1/365

Она смотрела на неё со страхом и недоверием. Неужели она, мать троих детей, заслужила то, что какая-то «соплячка» учит её уму разуму?! Слова этой девчонки не просто возмущали и вызывали сильное желание закрыть ей рот самыми обидными оскорблениями, какие только бывают, они вызывали желание отвесить ей таких увесистых и звонких пощёчин, чтобы она замолчала раз и навсегда. Это было на сердце у матери: боль, гнев, несогласие, протест или даже бунт. А её мозг, будто давно уже ждал этих чьих-то слов, он впитывал их жадно, боясь пропустить хоть одно словечко, которые спокойно и уверенно произносила невестка своей свекрови, совсем не подозревая о том, что с той творится.

– Я прошу тебя, мама, больше никогда не давать ему денег. Перестань спонсировать его пьянки. Это хорошо, что мы живём в небольшом городке и все друг друга знаем. Сегодня пошла, у одноклассницы в магазине продукты под запись взяла. А то не рассчитали. Пару дней до получки, а дома – «шаром покати». Хотела с мужем своим, твоим сыном, обсудить этот вопрос, надеялась, что «зашабашит», ведь столько обращаются к нему, а он заявляет, чтобы я к тебе шла и взяла продуктов или денег, в чём проблема мол. Начала говорить, что мы не для того поженились, чтобы родителей «доить», сами должны им помогать уже, так он удивляется, что я выдумываю. А потом ещё и выясняется, что всю эту неделю ты ему деньги давала. Интересно вот, как ты так пропустила тот момент, для чего он их просил? Тебе же всегда про всех надо всё точно знать? Понятно было, что на посиделки с пацанами потратит. Конечно, может, в вашей семье и принято было, что муж и отец не должен денег в дом приносить, а ты сама содержала всех. Пахала и до сих пор пашешь, не зная ни отдыха, ни покоя. Тянешь в одиночку и мужика своего, который то больной, то пьяный был всегда и детей троих, тоже уже, бугаёв этих выросших, тянешь прицепом. Так вот, давай договоримся, что в сыне своём второго мужа твоего мы взращивать не будем. Я из вежливости, конечно, долго молчала, держалась, делала вид, что искренне верю в твои выдуманные истории о вашей счастливой, дружной, работящей не в меру, крепкой семье, о муже-кормильце. Молчала о том, что давно уже знаю, что кодированный-перекодированный он, что если бы не твои титанические усилия, то и на человека он не был похож сейчас! Да и сдох бы уже под забором каким раз десять. Поэтому, ничего личного! Сегодня мы эту тему обсуждаем и закрываем раз и навсегда! У нас с твоим сыном будет или настоящая семья, и ты уж мне поверь, сделаю я из него мужика, если тебе некогда было да жалко всё его, а ты будешь мне в этом активно помогать… Или не знаю что, но придумаю, чего-нибудь и забудет он напрочь дорогу к тебе и всё равно станет мужиком нормальным и мужем мне настоящим, а не сыночком, поменявшим мать на жену, не соображая, что я в роли матери быть ему не намерена. Прости, что не дала тебе слова вставить, но я уже с «духом» собралась, всё, как есть, тебе сказала. Ты -решай теперь! И давай с этого момента уже будешь правду говорить о жизни своей. Устала, наверное, всю жизнь лгать и себе, и другим. Можно подумать, что все слепые кругом и не видят, кто есть кто, что на самом деле ваша, то есть теперь уже наша семья из себя представляет.

Выпалив всё это, – выпив залпом два стакана воды,– впервые за всё это время посмотрела на свекровь. Та сидела, обмякнув, а не как всегда – воинственно, величаво, гордо, будто восседала не на кухонной табуретке, а на троне. В руках крепко сжатое, зачем-то прижатое к груди, кухонное полотенце. Выражение лица не презрительное и самодовольное, как обычно, а простое, человеческое. Более того – страдальческое. На миг невестке показалось, что этим полотенцем ей хотели наподдавать, как следует, такое странное положение тела было у свекрови… И тут она встретилась с ней взглядом, и окончательно растерялась. Перед ней не было той самоуверенной, всегда всё знающей, не терпящей ничьих возражений, властной моложавой женщины. Это была уставшая, отчаявшаяся, несчастная женщина в возрасте.

Она, мать, привыкла быть всегда на коне! В любое время года, 25 часов в сутки. С шашкой наголо, с базукой наперевес. Она всегда впереди своего орла и подрастающих орлят (ничего, что взлететь не могут, ходить-то оно надёжней!). Она всегда ведёт за собой свой отряд сама и единолично! С ней им ничего не угрожает! Расчищает дорогу перед ними, устраняет препятствия, подчищает огрехи, закрывает рот всем, кто осмелится сказать о них то, что слышать она не хочет и замечать не желает. От них требуется только одно – послушание и благодарность, осознание того, что без неё они не выживут, пропадут, а когда она рядом – всё будет. Она справится со всем и со всеми. Заработает, займёт, выкрутится, выпросит, договорится, уладит, отмажет… Она сильная! Главное, что у неё есть семья.

И вот… Коня и шашку забрали, спектакль, который она так упорно и с таким трудом разыгрывала (к слову, тоже в одиночку) закончился.