1. Хроника одного полка. 1915 год

Поручик Рейнгардт оброс курчавой бородкой и действительно был похож на средневекового рыцаря. Татьяна Ивановна смотрела на него, сквозь него, не в силах освободиться от тех образов, которые только что пришли. Она мотнула головой, ещё раз вздохнула и села на табурет: «Черт возьми эту войну! Это всё она!»

Все вышли. С Татьяной Ивановной в палате остался санитар, на тот случай, если раненый вдруг очнётся после наркоза и попытается пошевелиться.

И Курашвили понял, что и на этот раз ему не удастся открыться перед Татьяной Ивановной. Он похлопал себя по карманам и решил, что выпьет спирту и тогда точно заснёт.

* * *

Подполковник Вяземский принимал полк.

Ротмистр Дрок выстроил пять эскадронов, учебную команду и обоз. Перед серединой полка были приготовлены аналой и молебный столик. Раздались команды: «Шашки в ножны! Трубачи на молитву! На молитву, шапки долой!»

На правом фланге № 1-го эскадрона у знамени замерли трубачи. На левом фланге возглавлял обоз ветеринарный врач: в два ряда построились фельдшера, кузнецы, седельники, конюхи и все остальные до последнего человека. В строю отсутствовал № 2-й эскадрон и врач Курашвили, за ним отправили трёх драгун и санитарную двуколку.

После молитвы Дрок отрапортовал и сдал полк, Вяземский принял и поехал вдоль рядов. Дрок ехал рядом и молчал. В эскадронах с № 1-го по № 4-й на командира полка смотрели закаленные в боях молодцы, они показались Вяземскому одинаково рублеными и обветренными. Дальше было хуже, драгуны, вновь испечённые, сидели в сёдлах кто как, и лица по большей части у них были смятые испугом. Вяземскому было понятно, что сказать тут нечего, пополнение набиралось, как голодные рыбаки выцеживают речку мелкой сеткой, забирая и рыбу, и рыбешку, и всё, что попадётся, и тину. Разномастные люди на разномастных лошадях.

Вяземский всматривался в глаза, его наполняло разочарование, а когда он доехал до первого новобранца № 6-го эскадрона, то уже и переполнило, но он сдерживался, чтобы никак этого не показать, сознавая, что испуганный человек становится хрупким, как пересохшая и выветренная глина.

– Здорово, молодцы! – прокричал он драгунам № 6-го эскадрона, и те ответили. Но лучше бы промолчали. Из-за спины послышалось что-то похожее на шелест, это тихо ржали эскадроны с первого по четвёртый. На них оглянулся Дрок и от седла погрозил плёткой.

К середине дня во главе своего эскадрона до расположения полка добрался Василий Карлович фон Мекк. Он не уберёг себя, потому что торопился, и правое плечо его гимнастёрки побурело от крови.

Для отдыха и пополнения полк квартировал в казармах 27-й артиллерийской бригады на южной окраине городка Олита в большой роще на берегу Немана. Погода стояла отличная, и Дрок предложил обедать на воздухе. Клешня, как денщик командира полка, возглавил офицерских денщиков, поставил не очень далеко походную кухню № 1-го эскадрона и, судя по запаху, готовился накормить офицерское собрание пойманной ночью рыбой.

Отец Илларион шёл к офицерам, когда все уже собрались. Он чувствовал себя неважно. Он всю ночь, как это называл вахмистр Четвертаков, «пробулькался» на воде. Четвертаков возглавил команду рыбаков, в Олите арендовали несколько лодок, за неделю из расплетённых отличных шёлковых шнуров несколько опытных в рыбалке драгун сплели сети, и рыбалка получилась очень удачной. Поймали сомов, щук, несколько мешков карасей, плотву и много всякой мелочи. Всего до десяти пудов. Наловили и два мешка раков. И сейчас Клешня уже заканчивал кашеварить.

К сервированному столу офицеры не подходили, стояли группами. Самая большая группа, пятнадцать человек, были вновь прибывшие, они держались в стороне. Дрок, пока ещё распоряжавшийся, не торопился их звать. Он, адъютант Щербаков, отец Илларион, по-свежему перебинтованный ротмистр фон Мекк и другие старые офицеры полка стояли рядом с палаткой Вяземского и ждали, когда тот выйдет. Аркадий Иванович хотел продемонстрировать офицерам купленную в Москве английскую винтовку и немного задерживался.

Солнце висело на пяти часах после полудня. Небо, чисто проветренное, светилось ярким синим. Над биваками, там, где стояли драгуны, поднимались дымы от эскадронных кухонь и распространялся запах ухи.

– Эка вы, батюшка, накормили целый полк! – поглаживая свисающие усы, пошутил ротмистр Дрок.

Отец Илларион вздрогнул, ему бы сейчас не шутки шутить, а завалиться на сено и поспать всласть, но положение обязывало, и он устало парировал:

– Это, Евгений Ильич, не я, это надо благодарить того иркутского начальника призывного пункта, который вместо того, чтобы определить Четвертакова в сибирские стрелки, с какого-то, видать, празднования всё перепутал и определил его в кавалерию, то бишь к нам. Повезло, можно сказать!

– И так прямо тридцать мешков и наловили? – Щербаков, не слезавший с седла последние трое или четверо суток, имел вид страшно голодного человека. – За одну ночь?