1.Мама для Совенка

Юля прошлась по ним оценивающим взглядом. Мужики были что надо… Загорелые, в явно неуставных жилетах на голые, жилистые тела. На улице легкий минус, но морским товарищам на холод было наплевать.

— Настоящие морские волки, я погляжу…

«Волки» предупреждающе помрачнели, уловив насмешку, но отреагировать не успели. Вопрос сам собой прыгнул на язык.

— Мужики, я все понимаю, но с каких пор в пираты по внешности отбирают?

На Земле всю пятерку с руками отхватил бы модельный бизнес, а шрамы сделали бы их еще популярнее. И если одного-двух красавцев можно было посчитать совпадением, то пятикратный эстетический экстаз — перебор.

Вот только сейчас кого-то будут убивать… Юля явно ухитрилась наступить на самую большую пиратскую мозоль, потому как во взглядах моряков читалась откровенная ненависть. Запоздало проснувшийся инстинкт самосохранения отсоветовал посылать товарищей смотреться в зеркало. Еще и намекнул, что пора искать пути отступления, потому как чиркнуть ножиком по горлу дело трех секунд.

— Братцы, живем, достал! — численный перевес увеличился еще на одну особь. Появившийся слева матрос скользнул по Юле удивленным взглядом и тут же забыл о девушке. Было видно, что его прямо-таки распирало от счастья. Одна улыбка — Голливуд отдыхает, и парни расслабились, а обстановка перестала быть остро враждебной. Вот сейчас бы появиться Эфану…

— Капитан на палубе!

Вопль прозвучал неожиданно для всех. Юля перевела дух — вряд ли ее будут убивать при капитане, а матросы вытянулись по стойке смирно, взгляды сделались преданно-стеклянные. Внутри Юли шевельнулось злорадство — кого-то эти поганцы все же боятся.

— Так-так, — мягко прошелестели справа. Юля повернулась, изобразила вежливый поклон — как-никак политический этикет, но капитан — невысокий и какой-то хрупкий — не обратил на нее внимания.

— А проверьте-ка, боцман, этих, — ткнул пальцем в шестерку парней, и бесстрашные морские волки посерели от страха. Юля по-новому взглянула на капитана. За его спиной мрачно-недовольной фигурой в черном плаще стоял Четвертый. И на фоне мощной фигуры принца капитан явно проигрывал, но команда боялась именно этого смазливого хлюпика.

И тут левый карман парки оттянула тяжесть. Юля дернулась проверить, но замерла. На нее умоляюще смотрело пять пар глаз. Перевела взгляд на Фильярга, в пристальном взгляде его высочества так и читался вопрос: «Какого вы здесь делаете в компании с пиратами, Юлия?».

А глаза пиратов между тем сделались, как у побитых псов — еще чуть-чуть и слезу пустят. Юля представила, как достает из кармана явно запрещенную дрянь, как обвиняет парней, а те уходят в отказ. Вот нужен ей этот дипломатический скандал? Ни разу. Еще и выслушивать от Четвертого, потом Третьего… Честное слово, много родственников, пусть и чужих — сплошная головная боль.

— Юля! — Совенок налетел вихрем, обхватил, вжимаясь лицом в живот, и она торопливо погладила по жестким волосам.

— Идем, — увлекла ребенка — смотреть на шмон матросов желания не было. Черт с ними, выкинет подброшенное по дороге.

— Госпожа ассара, — Эфан появился «вовремя», наткнулся на взгляд Четвертого, нервно сглотнул, побледнел и принялся зачем-то ощупывать Юлю. Та еле отбилась.

— Все со мной хорошо.

— Точно? — переспросил мужчина, кося глазом на принца. — Прошу прощения, я так виноват. Отвлекся. Мне обещали, к вам никто не подойдет…

Они и не собирались. Вышли встретить «контрабандиста» и не смогли пройти мимо. Решили развлечься, теперь вот развлекаться придется ей. Самое обидное — ответ на свой вопрос она так и не получила.

— Точно, — подтвердила и попросила: — Идемте домой.

Ей на мусорку надо. Интересно, здесь нет раздельного сбора мусора?

Совенок, переволновавшись за ассару, вцепился в ладонь с такой силой, что у девушки заболели пальцы. Зато деть выглядел довольным — похоже кому-то больше повезло с пиратами, и Юле хотелось скорее узнать подробности.

Они уже подходили к трапу, когда содержимое кармана слабо шевельнулось. Она похолодела, запнулась, и Эфан заботливо поддержал:

— Осторожнее.

— Да-да, конечно, — согласилась, поспешно застегивая карман на молнию, пока пиратский подкидыш не решил показаться на белый свет. Помойка отменялась. Потом ей в голову пришла «замечательная» мысль, что тварь может быть ядовитой, а она ее во дворец тащит. И что делать? Выкинуть по дороге? И как это проделать незаметно? Успокоила себя тем, что матрос ей в карман тварь голыми руками совал и остался после этого жив.

А на пристани ждал еще один сюрприз.

— Это вам, — матрос «почетного караула» с поклоном вручил ей огромную — две ладони шириной — раковину. Юля бы отказалась, но в створке белел клочок бумаги, который она поспешно прикрыла рукой. Шпионский абсурд набирал обороты. А главное — как она будет оправдываться перед Четвертым?

Глава 18