1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II

[2 марта]. Захар, о котором я говорил в моем вчерашнем показании, есть именно то самое лицо, которое мне вчера было предъявлено и которого вы называете Андреем Желябовым. Настоящей его фамилии я до вчерашнего дня не знал, а известен он мне был под именем Захара, как он назывался в среде рабочих, которым читал лекции, о чем я знаю от некоторых рабочих. Кроме того, в среде интеллигентных революционеров его иногда называли «бородач» и «папаша». С Захаром я познакомился в начале этого учебного года у студента Урсыновича с целью вступить в рабочую организацию, так как агитировать в одиночку почти бесполезно. Разговор на квартире упомянутого студента не касался прямой цели ни моего, ни его прихода, а выйдя на улицу, уже толковали о нашей цели. При содействии революционной организации я получил возможность действовать более широко, более осмысленно и даже более плодотворно, чем прежде. Мой успех, быть может, служил причиной того, что в январе месяце текущего года я был приглашен неизвестным мне человеком членом в рабочую организацию. Свидание состоялось на квартире у легальных лиц, как мне говорили, по 7-й роте Измайловского полка, хозяев квартиры я не видел, нумера дома и квартиры не помню, так как был проведен туда Андреем Желябовым, который, представив меня, ушел. Я остался один на один с незнакомым человеком, который дал мне сведения о цели, составе и средствах рабочей организации. О средствах он говорил потому, что я был тогда нелегальный и, как агитатор, мог рассчитывать на материальную поддержку партии. Как фамилия хозяина этой квартиры, я не знаю.

Со времени приглашения меня членом организации я бывал на ее собраниях, которые были раз или два в трактире, а два или три раза у меня, что может подтвердить моя хозяйка. Во время собраний шел разговор о чисто специальных, агитационных вопросах и иногда о террористических действиях, как способствующих оживлению рабочего движения и охраняющих его.